От страха у нее так колотилось сердце, что Леля не услышала, как екай, походивший на волка, приблизился к ней сзади.
– К остальным? – спросил он.
– Думаю, да, – ответил тот, что стоял перед ней.
Леля даже обернуться не успела. Прошло всего мгновение, как в висок ей прилетело что-то очень тяжелое. Верно, рука здоровяка, который стоял сзади.
На миг Леле стало смешно. Она так переживала, что сделает что-то невежливое при первой встрече с жителями Такамагахары. В то время, как они не церемонились – стукнули ее по голове так, что она сознание потеряла.
Но Леля не успела даже улыбнуться этой мысли. Не только потому что она была не смешной. Просто минул еще миг – и ее поглотила тьма.
По пробуждению первым делом Леля почувствовала насыщенный запах сырости. В него вплетался чем-то приятный запах плесени, и совершенно неприятный – запах чужого пота.
Было твердо, сыро и очень больно. Особенно в правом виске. Первые секунды Леля не открывала глаза. Может, если не шевелиться, не проснешься окончательно – а уснешь и очнешься в Нави в начале марта, до того, как стали происходит все эти странные вещи?
Только вот сон не шел. Наверное, боялся этого жуткого, темного помещения, в котором Леля не помнила, как очутилась. Переворачиваясь, Леля, сама того не сознавая, глухо застонала. Глаза она осмелилась открыть, лишь когда легла на спину.
Да, помещение и правда темное. Не сравнится с закатом на рисовых полях… Рисовые поля. По сравнению с этим местом, они, влажные и грязные из-за размокшей земли, были еще очень даже уютными. Не уютнее, чем комнатка в «У Догоды», пропахшая соломой. Но все же лучше, чем…
Темница?
Леля моргнула несколько раз – но одна из стен каменной коробки, в которой она находилась, не перестала быть решетчатой.
И правда темница.
Хотя ничего смешного в этом не было, Леля заулыбалась. Вот так приемчик устроили ей японские боги… Впрочем, это же не боги ее сюда упрятали. Это были екаи – если Леля правильно определила их естество.
Прошла секунда – и улыбка пропала с ее лица, чтобы не появляться там еще очень долго. Почему они сюда ее засунули? Даже имя не спросили… Она ведь ничего такого не сотворила! И если бы ее попросили удалиться – с удовольствием это сделала. А теперь… Что ей делать теперь?
Для начала неплохо бы подняться. Леля к этому и приступила. Занятие оказалось не из легких. Едва она пошевелилась, как на голову накатила такая резкая волна боли, что Леля прекратила двигаться. Ну ее. Лучше умереть прямо тут, на полу темницы в Такамагахаре, чем еще хоть раз пошевелиться.
Леля дышала и смотрела в потолок несколько минут, прежде чем стала слышать голоса. Она не сходила с ума – она уже сделала это, еще когда решила прыгнуть в Такамахагару без подготовки.
Нет. Это были чужие голоса, которые доносились из-за стен. Леля ни слова не разбирала. Не потому что они были на иностранном языке – а потому что мозг работал вяло. Отказывался обрабатывать сигналы, из-за того, как недавно обработали его.
Впрочем, когда Леля поняла, что лежать на холодном полу не очень полезно для здоровья, она решила, что пора подниматься. В этот раз все пошло скорее и без сильной боли. Божественная сущность наконец-то начала с ней справляться. Леля потихонечку, позвонок за позвонком оторвала спину от пола. Потом поставила на него руки и шумно выдохнула.
Вряд ли это привлекло внимание – наверняка Леля просто копошилась громче, чем думала. Но вдруг из-за стены раздалось:
