– Матерь божья! Святые угодники! Caramba! Кому рассказать, ведь не поверят же!
Исфандияр-ака стоял, сложив руки на животе, и благостно улыбался.
– Смотри, сколько счастья ты ему дал.
– Да ладно, амиго, перестань, – Макеев отпихнул негра, который попытался поцеловать его. – Носи на здоровье.
Негр прижал руки к груди, оскалился и закатил глаза от полноты чувств. Макеев чувствовал себя польщенным. Даже глаза зачесались.
И тут шоколадка потрепала его по плечу.
– Ола! Меня Тойя зовут. А тебя как зовут?
– Иван.
– Айвен, я тебе линда?
Макеев в недоумении нахмурился, потом сообразил: имелось в виду «lindo» – милая.
– Линда, конечно.
– Тогда поехали.
– Куда поехали?
– На касу. Я тебе линда, значит, мы можем фоги-фоги.
Макеев ошалел. Он никогда не думал, что цигель-цигель-ай-люли бывает в жизни.
– Не надо фоги-фоги, – осторожно ответил он.
– Так я тебе не линда? – Глаза шоколадки наполнились слезами.
– Линда, линда, – заторопился Макеев. – Это я… это… Короче, я импотент.
Девушка просияла улыбкой.
– О, я так делаю фоги-фоги, что ты не будешь импотенто.
Макеев в замешательстве оглянулся на Исфандияр-ака.
– Нет, ты это видел?!
– Она же еще ребенок, – сказал старик, ласково улыбаясь.
– Хорош ребеночек! А я не педофил!
Макеев решительно отстранил гибкие руки, уже обвившие его плечо.
– Фоги-фоги потом. На вот тебе, – и он протянул девушке первую попавшуюся купюру.
Та взглянула, но в руки не взяла.
– За что?
– Купишь себе подарок. От меня. Потому что ты очень линда.
Только тогда шоколадка взяла купюру, повертела.
– Cлишком много.
– Для такой линды, как ты, совсем немного, – молодецки сказал Макеев.
Шоколадка запечатлела на щеке Макеева такой смачный поцелуй, какого он не получал, наверное, никогда в жизни. Ну, может, только на втором курсе, когда их стройотряд строил Ангару-ГЭС.
Негр, успевший припрятать макеевские вещи, громко зааплодировал, и только парень-мулато, приведший Макеева, стоял грустный.
Макеев решил облагодетельствовать и его. Уж если становиться Дед Морозом, то по-крупному.
– Чико, ты мне поможешь?
– С радостью, сеньор. Что делать?
Лицо парня выразило желание сделать абсолютно все, что придет в голову полоумному алеману.
– Мне надо добраться до Кайо Ларго. Надо арендовать машину?
– Но, сеньор, – улыбнулся парень. – Это остров. Можно арендовать яхту в Сьенфуэгосе.
– Долго плыть?
– Если без остановки, то сутки.
– А побыстрее?
– Самолет, сеньор. Тридцать минут.
– Подходит. Поможешь купить билет? За вознаграждение, конечно.
Парень ухмыльнулся.
– Си, сеньор.
Они проследовали обратно в здание аэропорта. В новых шортах, поло и легких эспадрильях Макеев чувствовал себя завзятым покорителем тропиков.
Провожатый подвел к кассе, закрытой плексигласовым листом с прорезанным крохотным окошечком и спиралью дырочек над ним. Макееву моментально припомнились железнодорожные кассы времен развитого социализма.
Парень что-то спросил у невидимого кассира и повернулся к Макееву.
– Билет стоит сто сорок куков, сеньор. Рейс через час.
– Fantastico.
Макеев отдал парню пачку денег. Тот честно отсчитал нужную сумму и придвинул остальные хозяину. Макеев ухмыльнулся и вернул чико пару купюр. Парень сверкнул зубами.
– Грасиас, сеньор. Регистрация вон там.
Регистрация на самолет напоминала военную перекличку. Бородатый мужчина, вылитый молодой Кастро, зачитал список фамилий. Свою Макеев узнал только чудом. Затем бородач забрал билеты и выдал посадочные талоны, которые были выписаны вручную, точь-в-точь как квитанции из прачечной, которая стирала их шторы. Потом два десятка пассажиров, и Макеев среди них, побрели по полю к старому АН-26.
