Прочь, прочь, прочь. Мелкая погань, они такие же, как их отцы и матери, которые резали его, изучали, разглядывали – и переделывали, забирая изнутри все человеческое.
Тупые. Они так нелепо размахивали руками, думая, что успеют, что коснутся своих чертовых нитей, что ударят. Или пытались бежать. Трусы.
Как приятно хрустели сломанные пальцы, запястья, лучевые кости, как хорошо с холодом снаружи сочетался вкус теплой крови во рту. Но они не умрут. Просто пусть знают, каких зверей создали, что достали изнутри. Пусть платят по счетам и учатся.
Один-один, черти.
Крики становились все громче. Выбегали люди, появилась охрана. Оставив на руке ученика последнюю отметину, Первый выпустил его и рванул в сторону. Раздался выстрел – зверь скакнул правее. Земля запузырилась, как бурлящая вода, пошла буграми. Первый подскочил и, перескакивая с одной вершины на другую, понесся к забору, запрыгнул на решетку и так резко отступил, что Ран не сразу овладел телом и перевалился на другую сторону мешком. Вскочив, он помчался по улицам, на ходу хлопнул себя по карманам. Документы лежали в куртке, и ничего в оставшейся на школьном дворе сумке не могло выдать его.
Пробежав квартал, Ран подпрыгнул, зацепился за пожарную лестницу и пополз. Куски ржавчины царапали кожу, липкая грязь приставала к рукам. Лестница скрипела и шаталась, и с каждым хватком Ран прижимался к ней все крепче, снова и снова ожидая падения. Наконец он зацепился за парапет, подтянулся и залез на крышу. Вырвался стон, Ран вцепился в волосы, затем сел, не отрывая руку от головы.
Он не хотел спрашивать зачем. Он понимал Первого и его боль. Единственный вопрос был к самому себе: как он позволил этому случиться? Зверь мог рычать, смеяться, кричать и огрызаться – в большее это не переходило. Только сегодня. Сломались последние замки – и был ли еще хоть один, способный удержать того, кто грезил местью всему миру?
Во рту по-прежнему стоял привкус крови, тело казалось меньше обычного и тяжелее. Ран достал сигареты, закурил. Легкие саднило, но горечь перебила железистый привкус. Он провел языком по зубам. Ничего не осталось. Проглотил. Желудок свело судорогой, рука снова потянулась к голове, хватанула волосы. Он уже отдавал Первому контроль, бывал зверем сотни раз и знал эти ощущения слишком хорошо, но сегодняшнее упало на плечи грузом более тяжелым, чем прежде.
«Этого не должно было случиться», – заговорил Второй. Его рассудительный голос не успокаивал, ругать, проклинать и бежать хотелось все сильнее.
Ран начал ходить по крыше кругами, изредка поглядывая вниз – нет ли преследователей.
«Это не твоя вина, ты не мог никого остановить. Ты знаешь, что если в одном теле две души, повреждаются обе. Моя давно сломана, твоя – еще не до конца, но осталось немного. Ты камень, который подтачивает вода, пока от него не останется одна лишь пыль. Тебе больше нечем давить на меня, и уже…»
Второй не закончил, но ясно было и без этого. Затушив сигарету, Ран медленно выдохнул и с силой провел рукой по лицу. Хозяином он больше не был, и теперь это его выпускали на волю, а не наоборот.
Однако еще оставалось порученное отцом дело. Его следовало закончить, найдя в себе силы усадить Первого обратно на цепь.
Прежде всего следовало найти Чандеру. Ран знал ее адрес, но встречи с ней он избегал. Дело было не в нежелании видеться – наоборот, этого он хотел слишком сильно для того, кому через месяц умирать. Мог ли он действовать самостоятельно? Да, теряя драгоценное время, но это было непозволительной роскошью.
