Из комнаты в ванную прошмыгнула чья-то тень, и послышался звук плещущейся воды. Пётр собрал рюмки, повесил на место рог и выбросил в мусорное ведро пустую бутылку. Вскоре из ванны вышла Лера с мокрыми волосами, переодетая в свежую домашнюю одежду. Под её кофтой висели хорошо налитые груди, и Пётр смотрел на них.
– Что? – спросила Лера. – Я щас сдохну. Моя голова.
Она села за стол, сжала виски, проговорила хрипло, точно старуха:
– Я не думаю, что тебе стоит здесь находиться.
– Ничего же не было.
– Не было у него.
Между ними повисла пауза, наполненная раздражением и непониманием.
– Сегодня утром должна прийти хозяйка квартиры, я не хочу, чтобы она тебя здесь увидела, у нас с девочками могут возникнуть проблемы.
– Я уйду, я скоро уйду, дай мне время немного отойти, я ещё не до конца протрезвел, меня мутит.
– Мне тоже нужно привести себя в порядок. И Асе.
Упрашивать и спорить было бесполезно. Он обулся, накинул куртку. Лера с подозрением следила за его движениями. Пётр вышел за порог, дверь за ним с грохотом захлопнулась.
Ризограф неожиданно замолчал. Ритмичный стук машины вселял уверенность, что процесс идёт без сбоя, и внезапно наступившая тишина заставила Петра Мельниченко насторожиться. Было бы правильно пойти взглянуть, чтобы ничего не стряслось, но Лера вдруг спросила:
– Так тебя в депутаты толкают?
Рядом с девушкой он чувствовал себя вдалеке от того балагана, что творился в Комитете.
– Я молодой, вот и толкают, – хотел он козырнуть перед ней, но кичиться не умел, и ответ его получился робким. – Но мне это не нужно. Не хочу. А меня продолжают пихать, ведь молодые лица нужны. Справки какие-то делаю.
– Тебе выпал шанс проявить себя.
– Думаешь, оно того стоит? Я не понимаю, что там буду делать. Запросы писать во все инстанции?
– Я никому не даю советы, считаю, что не имею на это права, но ты можешь помогать людям, ты будешь полезен, – Лера как бы встряхнулась. Она подошла к картине на стене, изображавшей Ленина в библиотеке со стопкой томов, и ноготком провела по полотну.
– Брось. Я баллотируюсь в муниципальный совет. Не в Законодательное собрание. В моих полномочиях – вывозить мусор и патриотично воспитывать школоту.
– Вот он умел саморазвиваться и бороться, – она поскребла могучий лоб Ильича.
– Кто умел бороться? – на пороге кабинета возник хмурый Иван Коновальцев.
– Как твои дела? – Балабанова вмиг лишилась энергии, и лицо её потемнело.
– Вашими молитвами, – Иван стоял в дверном проёме, сложив мощные волосатые руки на груди. – Я услышал, что ты пришла, и захотел с тобой поговорить.
Его бычий лоб был сморщен и напряжён, и, казалось, вот-вот треснет, и из чёрной трещины польются водопадом мысли, идеи, проекты и планы на будущее.
– Мне нужен личный канал в Телеграме. Ты можешь это организовать?
– А ты кто? – ответила Лера, недоумевая, так ли важно иметь ему свой личный канал.
– У многих первых секретарей по России есть подобная практика. А мы отстаём в этом плане. – И тут же речь Коновальцева изменилась, стала совсем уж искусственной, как будто заученной на каком-то семинаре. – Я не для себя это делаю, а для организации. Вся наша работа направленна на развитие организации. Общий авторитет нарабатывается усилиями каждого члена Союза.
– Ты хочешь, чтобы я одна постоянно всех обзванивала, и днём и вечером созывала на мероприятия, а теперь ещё и вела твой личный канал? Ваня, у меня есть своё время, и я хочу тратить его на себя, а не бегать тут за «спасибо».
