В лабиринтах памяти. Студент – это состояние души! - страница 21

Управившись с наградной долькой ритуальной ягоды и неспешно перекурив, все вставали и с радостным матерком, разбивали ребром ладони арбуз, который только, что служил опорой для тела, утоляя жажду и амбиции, сердцевиной этого божественного плода. Затем весело приступали к работе.

Курировали весь процесс нашей службы Родине два пожилых армянина, которые на самом деле являлись арендаторами полей занятых под арбузные плантации. Они, возможно, не разбирались в бессмертных трудах Маркса и Энгельса, лежащих в теоретическом фундаменте социалистической экономики, зато точно знали, как вырастить арбуз в засушливых степях Ростовской области. Впрочем, никаких трений между нами и нашими «надсмотрщиками» не возникало и, когда они ходили между нами с ружьями наперевес (ночами землеробы охраняли поле), это вызывало среди нас здоровый смех.

Наша работа синхронизировалась с приезжавшими за арбузами машинами, а так как в том далеком семьдесят пятом деятельность социалистической экономики в области сельского хозяйства привязывалась к распорядку работы городских магазинов, то ближе к концу дня мы уже освобождались. Это, в свою очередь порождало новую проблему, наличие ничем не занятого времени. А так как трудовой день не отбирал у нас и части энергетических ресурсов, к вечеру оставались не израсходованными значительные их запасы. Особенно энергии сексуальной.

Утилизировать излишки последней возможности не находилось, поскольку, еще раз повторяю, местного населения мы, практически не встречали. Бесцельно слоняясь по вечерам, мы тщетно пытались себя чем-то развлечь, но фантазии не хватало, видимо для этого требовалось родиться на селе.

Закономерен вопрос: что может объединять столь любимую Паниковским и Рождественской кухней птицу с одной стороны и обычные семечки с другой? Конечно же, пищевая цепочка, ведь семена подсолнуха с удовольствием поедает любая домашняя птица и гуси тому не исключение. Но в нашем случае просматриваются некие драматические события, хотя по сути своей, в конечном итоге все они являются звеньями все той же цепочки.

Изнывая от скуки, практически с первого дня, мы бродили по селу, играли в душной, нагревшейся за день общаге в карты, но найти себе достойное развлечение так и не могли. Не помню – кто оказался вдохновителем той дерзкой инициативы, Вова Заворотнев или Вася Ахтырский родом из Приморска-Ахтарска, оказавшийся третьим в нашей компании, но точно не я. По слухам Вася занимался боксом, тем самым заслуженно пользовался уважением коллектива, правда, убедиться в его спортивном мастерстве довелось лишь несколькими годами позже.

Думаю, скорее всего, Вася выступил инициатором побаловаться после трудового дня гусятиной, тем более, что часам к восьми-девяти вечера чувство сытости, обретенное в столовой бесследно исчезало и ужин любимой птицей Михаила Самуэлевича оказался бы весьма кстати. Для совершения этого ритуального пиршества, он, прочесав окрестности, отыскал заброшенную кузню. Оставалось за малым, найти жертвенную птицу.

Впрочем, чего ее искать – стаи агрессивных пернатых бродили по улицам, время от времени, видимо, пытаясь завоевать в глазах своих гусынь дешевый авторитет, с устрашающим шипением нападали на нас. Особенно в этом преуспевала группировка с постоянным базированием по дороге к туалету, обслуживающему общежитие.

Когда кто-нибудь из нас, ведомый туда естественными природными потребностями, проходил мимо стаи, та с дружным нарастающим гоготом поднималась и делилась на две группы: первая, думаю состоящая из «дам» двигалась в сторону, а вторая из этих идиотов – «кавалеров», гнала жаждущего к деревянному сортиру. Однако именно эта стая дурных птиц находилась под неусыпной защитой соседских окон.