Куда вел водопад, было загадкой, потому что из-под земли торчали мшистые зеленые холмы. И это была только самая дальняя часть острова.
Наше судно приближалось к берегу с настоящим золотым песком, что заставило меня вспомнить рассказы моей мамы о пустынях и жарких пляжах, где, в период каждый грозы, ударяет молния.
«Так делают стекло», – рассказала она мне.
Стекло, мало чем отличающееся от прозрачной воды, журчащей у берега.
За городом, среди нежно лиловых деревьев, вырисовывался холм, не похожий ни на один другой вокруг него. Он был таким же сухим, как мой рот в тот момент, и цвета отшлифованной кости, тот, который используется для изготовления рукоятей кинжалов.
Белый, как кость, холм выделялся не только своим необычным цветом и тем, насколько он отличался от остального острова. В центре холма был высечен Дворец Богов. «Звездная пыль.» Голос Милы был наполнен удивлением. «Она действительно существует.» Она была права. Слухи о дворце Богов всегда пользовались спросом. Но всех их объединяло одно – в каждой версии дворец был построен из звездной пыли.
Раньше, я не верила в это, но теперь, когда увидела звездную пыль собственными глазами.... Полночная синева, сияющая над небольшим морским уголком, красочным шумным городом и фиолетовым лесом, создавала атмосферу волшебства. Синева была прозрачной, как вода. Дворец Богов был построен из звездной пыли и располагался на сухом холме, сделанном из кости.
Никогда прежде, ничего не было так похоже на предзнаменование, как это.
На мгновение, когда гребную лодку спускали в теплую морскую воду и якорь бросали за борт, я надеялась, что у нас будет шанс сбежать.
Мы с Милой легко могли бы перекинуться через борт лодки и доплыть до берега.
Это был огромный остров. Достаточно большой, чтобы мы могли раствориться в нем и слиться с людьми. Но, в следующее мгновение, матросы оказались на палубе, проносясь вокруг нас, как саранча в солнечный сезон.
Этот проклятый Отрок быстро подошел к нам, так близко, что я почувствовала запах чернил, которыми были испачканы кончики его пальцев.
Прежде, чем первый из матросов успел высадить свои ботинки на деревянную гребную лодку, Каспар вместе с пятью стражниками вывел нас с судна.
Нас повели вниз, по пирсу, где ждала темная карета, окутанная в последние тени, цепляющиеся за ранний рассвет.
Нас впихнули в нее, не слишком любезно.
Густой воздух кареты пах разлитыми чернилами и несвежим табаком, и именно так она выглядела снаружи, с облупившейся краской и треснувшими пыльными окнами.
Тени скрыли нас в карете. Я подозревала, что мы и должны были двигаться вместе с последней тенью, мчась вверх по высокому холму, к дворцу, откуда открывался вид на мир.
Я раскачивалась вместе с каретой, чувствуя тепло всех, кто находился внутри, на моей влажной коже. Худший вид пота. Пот, от которого ты одновременно холодная и липкая, твое сердце бьется как барабан, а уши не могут быстро расслышать слова, когда кто-то говорит.
Дыхание стало для меня еще одной битвой, и от нескольких слоев моей мягкой юбки, цвета известковой глины, мои ноги стали липкими еще до того, как я села в карету.
Мои руки были невыносимо холодными и колючими. Мои подмышки начали потеть. Даже кожа на голове начала чесаться от того, что все мои волосы были заплетены в ужасно небрежную косу.
Если Каспар считал, что это «уместно», я не возлагала больших надежд на платья на этом острове. Даже Мила выглядела того же оттенка, что и ее болезненно-зеленое платье. Хотя, возможно, именно в такой ситуации мы оказались. Мне следует уделять больше внимания. Мила так крепко сжимала мое запястье, что, если бы не обжигающий взгляд Отрока, смотрящего на меня, или любопытные и испуганные взгляды встревоженных стражников, и, если бы я не была в оцепенении от собственного страха, я могла бы вскрикнуть или наброситься на нее.
