Мой рот скривился, когда я посмотрела на них, в объятиях, прямо передо мной.
Он не был подходящей мишенью для их игры. Две другие девушки, которые пришли с Милой, знали это и стояли неловко по другую сторону от целующейся пары. Одна из них произнесла – «Прости», прежде чем они развернулись и понеслись обратно по тропе, чтобы найти своих жертв игры. Что, черт возьми, я могла сделать с их извинениями? Точно уж, не перемотать время назад. Я не могла принять их извинения и вернуться к началу ночи, чтобы найти другую мишень.
Ленточки и Поцелуи, вот как называлась эта игра.
У всех нас, кто работал в заведении госпожи Лучезары, были ленты, и мы раздавали их всю ночь. Это было своего рода заявлением – мужчины с фиолетовой лентой принадлежат мне. Но, я еще не обмотала Каспара лентой.
Все это время и силы, которые я потратила на него, были в пустую, и теперь, когда Мила накинула ему на шею свою голубую ленту, он будет добавлен в список Милы на этот вечер. Госпожа Лучезара подумает, что это она проделала всю тяжелую работу, хотя все, что она сделала, это украла сливочный крем с моего пирога.
В моих глазах вспыхнул красный цвет.
«Он мой», – прошипела я.
Она была слишком занятой и вовлеченной, чтобы услышать меня, поэтому я двинулась вперед и схватила обе их руки, словно тисками, готовая разорвать их на части…
Это была ошибка. Мне не следовало прикасаться к ним, особенно к нему.
Я вскрикнула от удивления.
Мила подавилась криком и отшатнулась от пирата.
Однако, Каспар не был пиратом…
Его кожа вдруг засияла. Затем, сияние померкло, прежде чем оно проникло в меня.
Ошеломленная, я наблюдала, как его сияние извивалось вверх по моей обнаженной руке, вдоль ключицы, а затем устремилось вниз по другой руке, где оно погрузилось в кожу Милы.
Я украла силу Каспара, его сущность. Своим прикосновением, я вытащила силу из его кожи и направила ее через свое тело в тело Милы. Владимир был прав. Мне следовало остаться дома. Оставаться живой. «Отрок», – прошептала Мила, недоверчиво глядя на Каспара.
Он выглядел таким же потрясенным, как и мы.
Но, у меня не было другого выбора, кроме как бросить все к черту и бежать от него как можно дальше.
Это то, от чего умерла моя мама, пытаясь защитить меня…
Никто не может знать, кто я. Похититель силы и дара. Никто не может этого знать, особенно отрок, дитя Бога.
Я схватила Милу за запястье сильнее, чем раньше. Ее кости скрипели под моей хваткой.
«Беги!» – закричала я.
Сапоги стучали по каменистой дороге, догоняя нас. Мы с Милой направились по тропинке к берегу.
Позади нас, Каспар крикнул своим товарищам-морякам. Вскоре, нас преследовало уже полдесятка его людей.
Я не могла позволить им поймать нас. Моя жизнь будет прервана так же, как и жизнь моей матери. Я была мырзеком, мерзостью, человеком с запретным даром. Даром, которым должны обладать только Боги и их дети, Отроки. Люди, вроде меня, не были нормальными. О нас настолько никто не слышал, что нас даже нельзя было назвать «редкими». Меня бы уничтожили просто за то, что я не могла контролировать то, кем я являюсь.
Поэтому, я побежала. Я побежала быстрее, чем могла себе представить, и потащила за собой Милу. Наши сандалии не были созданы для бега и тем более для бега по каменистому морскому берегу.
Мы забежали на пляж. Не прошло и секунды, как Мила вскрикнула, когда зазубренный камень порезал ей ногу. Она накренилась, упав на камни. На мгновение я заколебалась. Если я решу помочь ей, это может привести к тому, что меня легко поймают. Это может привести к моей смерти. Но, если я оставлю Милу позади, она сможет указать им направление к моей избе. Не то, чтобы я собиралась побежать домой. Это было слишком очевидно и глупо. Мои колебания уже стоили мне нескольких секунд.
