– Заходи, пожалуйста.
В прихожей он протянул ей букет цветов:
– Ну, что в таких случаях говорят? Вам, бардам и поэтам, виднее.
В комнате Аня взяла из буфета вазу и ушла на кухню. Олег прошелся по комнате, взглянул за окно на спесивую темную тучу над домами в конце улицы. Стал рассматривать золоченые корешки старых книг за стеклом книжного шкафа. Вернулась Аня. Поставила вазу с цветами на журнальный столик, спросила:
– Хочешь старые фотографии посмотреть? Я недавно из альбома достала. Вон, на комоде.
На желтоватом снимке был приземистый одноэтажный дом. У его правой стены – распахнутые ворота во двор с низкими постройками.
– Я, кажется, тебе рассказывала. Бабушка шла домой. И в нее выстрелили прямо вот здесь, у ворот. Пуля ей пальто и кофточку разорвала.
– Я помню, ты говорила.
– На месте этого дома теперь серая пятиэтажка стоит. Это у стадиона «Красная Пресня».
Пришли другие гости: улыбчивая, голубоглазая Леночка, степенная и серьезная Жанна и ее муж Юрий – высокий и курносый, с чуть косолапой походкой.
– Ой, мы успели до дождя! – говорила Леночка. – А вчера утром я под такой ливень попала. Хорошо в плаще была. Еду вечером домой, полезла зачем-то в карман, а он полон воды. Представляете! – Она посмотрела на Олега.
– Н-да, большое неудобство, что в карманах дырки не делают. – Олег покачал головой.
– Ну и ладно, если вы так, – ответила Леночка и обратилась к Ане: – А ты знаешь, что Юра в Египте был? И пирамиды видел.
Юрий сел в кресло у журнального столика и положил руки на подлокотники:
– В командировку ездил. Смотрел, как проект выполняется. А к пирамидам нас только в последний день отвезли. И еще в музей, где мумии.
– На мумии, наверное, страшно смотреть. – Леночка поморщилась.
– Ничего, смотрели.
– Притащить мумию в музей – это, по-моему, нарушение прав человека, – сказал Олег. – Его-то, бедолагу, никто не спрашивал, хочет ли он на кладбище тихо обретаться или в музее, на полке пылиться.
– А как же наука? – спросила Леночка.
– Не, я бы не захотел в музее выставляться, – ответил Олег.
– Я бы тоже, – согласилась Жанна. – Не хочется, чтобы экскурсоводы в меня указкой тыкали.
– Какие вы все нежные! – Юрий взял с полки журнал.
– Потом будут другие люди, они не станут вас в музеях выставлять, – заявила Леночка. – Они будут хорошими.
– Вряд ли до такого дойдет, – засомневался Олег.
– Вы что же? Не верите, что в будущем люди станут другими? – серьезно спросила Леночка.
– А почему они до сих пор лучше не стали?
– Почему не стали? И вы верите, что так будет всегда? – громко спросила Леночка.
– Как достойный сын своего отечества, очень не хотел бы верить.
Последней пришла статная женщина лет пятидесяти. Аня ввела ее в комнату и представила:
– Мария Васильевна – друг всей нашей семьи. Все, больше никого не будет.
– А ватрушка сегодня в программе? – спросила Жанна.
– Должна быть хорошей, – ответила Аня. – Я сама творог сделала. Из молока и кефира, чтобы не кислил.
Юра разлил шампанское по бокалам. Мария Васильевна встала, осторожно отодвинув стул:
– Давайте выпьем за нашу Аню! – Она подняла свой бокал. – Я знаю Аню с четвертого дня ее жизни. Моя мама и Анина бабушка всю жизнь очень верно и трепетно дружили. И для нас вся их семья – как родные. И спасибо тебе, что ты так сохраняешь память о своих – и о маме, и о бабушке.
Аня отвернулась, смотрела в окно, моргая глазами, а они все разом, перебивая друг друга, заговорили.
