В миру - страница 19

– Ловкость рук! – Довольно заявил он. – Учитесь, сынки!

Юрыч усмехнулся и покосился на бутылку, словно стеснялся налить сам. Я стал разливать.

– Ну, между первой и второй наливай еще одну, –сыпал прибаутками Виктор. Он схватил стакан, запустил пальцы в бычки в томате, и, не чокаясь, выпил.

Юрыч, отбросив щелчком папиросу, тоже последовал его примеру, а выпив, по-гусарски тряхнул стаканом, показывая, что в нем нет ни капли. Он стремительно косел, и в этот момент заработала Викторова дипломатия:

– Юрыч, – начал он. – Витька видишь?

– Вижу, – кивнул обмякающий Юрыч.

– А пусти Витька к себе пожить?

Юрыч посмотрел на меня, будто увидел впервые:

– Его?

– Ну да.

– А это Витек?

– Витек.

Юрыч полез по карманам, что-то там долго искал, затягивая паузу, словно бы не хотел продолжать разговор и надеялся, что в эту паузу все о нем забудут и найдут другую тему.

– Да вы не подумайте, – начал я. – Это ненадолго, и не бесплатно. Назовите цену.

– А ты мне не выкай, – гордо вскинулся Юрыч. – Я тебе не начальник, выкать мне тут. Понял?!

– Понял. Тогда выпьем?

– Анналивай! – Разухабисто согласился Юрыч.

Виктор уже сдирал с бутылки пробку. Мы выпили. Юрыч, мотаясь по скамейке, вытянул руку, поводил в сумерках пальцем без фаланги, нашел им меня:

– Теперь говори.

– Мне пожить бы у тебя, Юрыч, сколько за угол назначишь, заплачу.

– Вот, это другое дело, – усмехнулся Юрыч. – А документ у тебя есть?

Паспорт мне хотелось доставать меньше всего.

– Усы и хвост, вот мои документы…

Юрыч на секунду застыл, а потом расхохотался и полез ко мне через стол, выставив руку в позе армрестлера и пытаясь захватить мою. Ухватившись, он стал бороть мою руку, жилился, жилился, но, будучи сильно пьяным, не смог, и клонился всем телом за рукой и наконец, сложив на нее голову, процедил:

–Живи. Сколько хочешь живи.

И заснул.

Нам с Виктором пришлось немало потрудиться, чтобы оживить Юрыча и спроситьнасчет ключей. Мутным взором Юрыч оглядел нас и сообщил, что он де кузнец и рыбак. И потому ему от народа скрывать нечего. И что дверь в квартиру не заперта. И снова заснул.

Я было хотел перетащить его в квартиру, но Виктор, тряся бутылкой, возразил, дескать такому кремню как Юрыч только полезно поспать на свежем воздухе и он де, его покараулит.

На том и сошлись.

7.

Трезвый Юрыч оказался человеком мрачным, застенчивым и несуетным.

Наутро я подступил к нему с финансовыми вопросами. Долго пытал о цене за снимаемый угол, но Юрыч отнекивался, и уводил в сторону глаза. Разговор об оплате его тяготил. Наконец мы сошлись на цене, во "сколько не жалко".

Боясь прослыть за жмота, я предложил за две недели цену, за какую в Прёте едва впишешься на выходные. Юрыч обрадовался. Получив деньги он точас исчез, и вскоре вернулся с бутылкой и закуской. С видом, не терпящим возражений, он протянул мне полный стакан:

– С новосельем!

К вечеру того же дня, находясь в изрядном подпитии, он на глаз, одним напильником соорудил ключ от входной двери. Я лишь развел руками, а Юрыч подмигнул, и долго показывал коробку с самодельными блёснами и мормышками. Они блестели и искрились, будто подвески королевы, настолько тонкая была работа. Впрочем, в Штырине подвески королевы все одно были хлам, а вот блесна…

Как бы то ни было, имея ключи, мы как-то сразу перестали друг друга стеснять.

Потрезву Юрыч молчал, на вопросы отвечал односложно, сам и вовсе ни о чем не спрашивал. Я этому был только рад, хотя меня вопросы мучили до осатанения. Мне была нужна информация. Я и сбежал-то лишь для того, чтобы в спокойной обстановке напитаться сведеньями извне, вспомнить все, что пока погребено под руинами обвалившейся памяти, осмыслить что вспомнил и решить, как быть дальше. На беду, в Штырине с информацией было туго. Телевизор у Юрыча имелся, но был сломан и заброшен за ненужностью. Юрыч неплохо обходился и без него.