– Никто из нас двоих не получил того, что хотел. Но я, в отличие от тебя, претензий не имею. Ничто не вечно в этом мире, и наши отношения тоже.
На какое-то мгновение они оба замерли: он – от того, что наконец посмел сказать это, она – от того, что ей довелось это услышать.
– Ты бросаешь меня? – несмело спросила Марина.
– Я этого не сказал. Пока не сказал. Мара, ничто не вечно, мир так устроен, и ты, как врач, знаешь это лучше других. Все имеет начало и конец. Любые отношения, как ни печально это осознавать, заканчиваются. Либо это происходит в силу жизненных обстоятельств, либо смерть их прерывает, и они все равно заканчиваются. Каждый человек наверняка знает одно про эту жизнь – она конечна, но мы ведь об этом стараемся не задумываться. А если даже и думаем, то это никак не мешает нам вкусно обедать, сладко спать, от души смеяться, греться на солнышке, словом, наслаждаться жизнью. Любовь тоже когда-то заканчивается, рано или поздно, и не стоит из-за ее конечности отказываться от ее сегодняшних радостей.
Говорил он все это совершенно спокойно, уже без напряжения, уверенным тоном «мужчины нарасхват». Марина чувствовала себя отвратительной, жалкой дурой, готовой мириться с чем угодно, лишь бы не остаться без него. Ей совсем не хотелось нести тяжкий титул покладистой и удобной любовницы, но выбора он ей, кажется, не оставил.
– И вот что еще: у меня к тебе есть одно, на мой взгляд, важное предложение, – он сделал зачем-то внушительную паузу, словно собирался ей предложить нечто действительно важное и достойное. Она, заслышав это волшебное, это долгожданное слово, вся затрепетала, как весенняя бабочка-капустница, перед первым полетом. – Давай будем поменьше рассуждать о наших отношениях, выяснять их, анализировать. Это слишком утомительно, я так больше не могу. Наоборот, впредь будем как можно реже включать мозги. Половая жизнь, обузданная разумом, – это прямой, я бы даже сказал, неизбежный путь к импотенции. Я к этому пока не готов, извини.
Марина Андреевна стояла у дверей пятнадцатой квартиры. Сегодня это был последний квартирный вызов в ее длинном списке, конечно, если не случится какая-нибудь неожиданность. После работы она планировала пойти и подлечить саму себя у… психолога. А вдруг поможет? Сейчас она старалась не думать об этом.
Дверной звонок издавал печальные звуки, как водяной из мультика про летающий корабль, подвывал и причавкивал перед тем, как плюхнуться в воду. Массивная железная дверь, скромно украшенная деревянной панелью, мгновенно распахнулась. Сразу видно: ждали.
– Здравствуйте, Марина Андреевна, – сказала обаятельная молодая женщина, приветливо улыбаясь и пропуская доктора в квартиру.
– День добрый, Наталья Леонидовна, что у вас произошло?
– Мы заболели. Температура держится со вчерашнего дня, правда, невысокая, но…
«Ох, уж мне эти неработающие мамочки-наседки, – заскрипела про себя Марина, – мы заболели, мы писаемся, мы какаемся, мы кусаемся, мы, мы, мы…»
– Вы заболели вместе с ребенком?
– Нет, это Котенька заболел, а я чувствую себя превосходно, – ответила женщина.
– Наталья Леонидовна, Константину почти шесть лет, а вы до сих пор не отделили его от себя, и говорите «мы», словно он не сам по себе, человек, а какая-то ваша часть.
– Что это сегодня с вами, Марина Андреевна, – женщина непонимающе пожала плечами, – он и есть часть меня, и всегда ею будет. Мы и в школу вместе пойдем, и в институт поступим, и мы будем вместе…, ой, а что? Что-то не так?
