эти эпизоды имеют немалое значение. В них, с опорой на модели архаической ментальности (троекратный повтор, мудрая жена), осуществляется осмысление Ольги как выдающегося своей мудростью исторического персонажа. Тем самым приобретают легитимность (то есть «законность») совершенные ею действия.
Для христианского историка главное из них, конечно, – это крещение, которое Ольга приняла, по-видимому, первой из княжеского рода. Поступок Ольги вовсе не был естественным в глазах современников. Существует предположение, что крещение Ольги вообще было тайным. Во всяком случае, еще и ее сын Святослав креститься наотрез отказался, мотивируя отказ тем, что «дружина станет насмехаться». Поэтому составителю летописи необходимо было представить Ольгу женщиной особой мудрости, чтобы все ее предприятия рассматривались как безусловно правильные и законные. Для этого и был спроецирован на исторического персонажа – Ольгу знакомый всем современникам из устной поэзии образ мудрой жены.
Обращение летописца к паттернам (модельным -авт.) архаической ментальности заметно и в других фрагментах Повести. Это безусловно касается рассказа о походе Владимира на Полоцк. Даже беглая реконструкция исторических обстоятельств, имевших место ко времени этого похода, показывает его нецелесообразность с точки зрения военной стратегии. Один из трех братьев-князей, Ярополк, убил другого, Олега. Узнав об этом, третий брат, Владимир, сидевший в Новгороде, испугался и бежал «за море» (так тогда назывались варяжские земли) собирать дружину. С дружиной варягов Владимир направился к Киеву, чтобы дать Ярополку решительный бой. И вот в такой-то момент Владимир посылает к полоцкому князю-варягу Рогволоду за его дочерью Рогнедой, которую хочет взять в жены. После отказа Рогнеды и Рогволода Владимир идет с войском к Полоцку, завоевывает город, убивает Рогволода и его семью, а Рогнеду силой берет в жены.
Казалось бы, для чего Владимиру отвлекать силы и заниматься семейными делами, когда на первом месте стоит вопрос о единоличном общерусском княжении, безусловно предполагающий гибель одного из двух братьев-князей? Причина становится понятной, когда мы вспоминаем, что Рогнеда была невестой Ярополка и ее уже «собирались вести» за него. Для архаического сознания очень узнаваем и понятен функционально-мотивный комплекс «взятие города / брак / воцарение», реализовавшийся, в частности, в целом ряде сказок, где герой побеждает царя, берет в жены его дочь (невесту, супругу) и сам становится царем. Актуализация одного из элементов этого комплекса немедленно вызывает ассоциации с другими. Поэтому овладение Рогнедой, невестой Ярополка, для Владимира было знаковым поступком, залогом победы над самим Ярополком и стяжания его власти.
Отметим, что этот мотивный комплекс используется в летописи не единожды. Второй случай его использования относится к записи под 988 годом, где речь идет о крещении Владимира. Предшествовало крещению взятие Владимиром Корсуни. Оттуда он посылает в Константинополь, требуя от царей Василия и Константина отдать за себя их сестру Анну и угрожая, в случае отказа, походом на сам Царьград. Правители соглашаются, поставив условием обращение Владимира в христианство – к чему Владимир, согласно летописному преданию, был уже готов. Здесь тоже взятие города (фактически – Корсуни, но предположительно, в случае неудачи сватовства – и Константинополя, в то время ослабленного военным мятежом) связывается с женитьбой на Анне: то и другое становится результатами одного военного похода. «Воцарению» же соответствует принятие Владимиром христианства: с точки зрения носителя новой религиозной культуры этот акт вполне может трактоваться как принятие высшего нового статуса.
