– Я понимаю. Но все-таки, сколько тебе надо времени?
– Думаю, пару месяцев.
– Пару? Почему так долго?
– Спустись ко мне в лабораторию – я тебе всё покажу и подробно расскажу.
– Нет, я не могу.
– Тогда жди, – просто ответил Владимир, лицо Директора приобрело бардовый оттенок.
– Ты, видимо, забыл, кто тут Директор. Один мой кивок – и твои останки будут покоиться рядом с работниками этой психушки, которые диктовали мне свои правила.
– Ты мне дал троих подопытных с разными психическими расстройствами, я опробовал на них несколько способов.
– Каких?
– Для этого тебе и надо спуститься со мной! Я не могу словами объяснить! Ты сам увидишь, что подействовало и как! – повысив голос, сказал Владимир.
Директор, кусая ногти, смотрел на него исподлобья тяжелым немигающим взглядом, на его лбу пробились капельки пота.
– Ладно, – выдавил он, – Я спущусь с тобой, – его руки одолел тремор, он поднялся с идеально ровной спиной и направился к выходу. Владимир молча последовал следом.
***
Елена уютно устроилась в пашиных объятиях, и ей казалось, что всё приснилось, что это все лишь страшный сон. Она сквозь дрему потянулась к нему, нащупала теплые губы и слегка прикоснулась к ним своими губами. Паша не ответил ей взаимностью, он даже не шелохнулся. Елена немного смутилась и расстроилась, она лежала и дальше представляла, что они вдвоём нежатся в теплой, чистой постели в её квартире, а рядом, в ногах, мурчит пушистый кот. Она старалась вспомнить каждую деталь, каждый уголок своего дома, чтобы этот образ переместился в её сон.
– Елен, ты не спишь?
– Нет, – нехотя ответила она Паше, не открывая глаз.
– Что же нам теперь делать?
– Есть у меня некоторые мысли.
– Расскажи.
За дверью послышались шаги и недовольные голоса.
– Они пришли за нами!
– Тише, – Паша прижал ко рту Елены палец. – Давай послушаем разговор.
– Куда вы меня тащите?! – кричал голос.
– Успокойся, или он прикажет накачать тебя транквилизаторами!
– Он обещал этого больше никогда не делать с нами! Он обещал отпустить меня!
Дверь рядом скрипнула, и послышалась возня: видимо, санитары заталкивали в соседнюю комнату ещё одного заключенного, который завыл нечеловеческим голосом.
– Сень, успокойся, приди в себя! Иначе, ты знаешь, что тебя ждёт! – сказал один из голосов под вой Сени, замок в соседней двери защелкнулся, и шаги начали удаляться.
– На всех ему комнат не хватит, – под вой Сени сказал Паша. – Сколько ещё времени у Директора, пока у других не начала прогрессировать болезнь?
– Сложно сказать, я даже про себя это не могу сказать. Я не знаю, когда у меня может случиться следующий приступ.
– Сколько мы с тобой знакомы?
Они сидели друг напротив друга. Елена отвела от Паши взгляд, ей меньше всего хотелось вопросов.
– Пару лет.
– А точнее три года. Три! И я ни разу не видел у тебя приступа, – возмутился Паша. Сеня за стеной рыдал и что-то неразборчиво кричал.
– Об этом никто не знает, а кто знал, того уже нет.
– Почему ты не сказала мне?
– Зачем? Чтобы ты считал меня больной?
Паша молча посмотрел на неё, она права. Это её проблема, и он бы не хотел быть связан, загнан в тюрьму проблем. Зачем? Вокруг много здоровых женщин, тысячи лучше её, с шикарной фигурой, всеми материальными благами и без проблем. Куда загнала его эта женщина? Возможно, он и умрёт тут, в плену, – морально и физически.
– Да я благодарю небеса за то, что встретил тебя, – корчась, сказал Паша.
