– Всё. Жить будешь.
Джейсон нарочно туго затянул бинт, заставив непроизвольно пискнуть.
– А теперь вали от сюда и не отсвечивай. Из-за тебя и так весь в крови. Ещё увидят, так не то подумают.
Хамлюга демонстративно отсел за жёлтую полоску на полу, словно намекая на то, что я не далеко ушла от заразной псины или больного алкаша, способного передать лишь стопку вирусов и стойкое амбре.
В горле пересохло от волнения и боли, а без заветного чая из соцветия ромашек, в груди и вовсе не оставалось место на вдох.
– Раз так боишься «короны», так снял бы свою… оно-то точно позаразнее будет.
Грозный взгляд никуда не пропал, но в чёрных глазах показался тот самый огонь, как и в первый день.
– Сниму-сниму, не переживай… тебе на золотые зубы.
Решив не развивать угрозы до сути дела, я буркнула что-то в ответ и поблагодарив, летящей походкой сбежала из кухни.
Разумеется, с высоко поднятой головой.
Утром же, по традиции, наступило утро, а вся бессонница испарялась со лба, проступая потом от усиленной пробежки.
– Кретин! Кретин! Кретин!
С каждым кругом сердце то унималось, то вновь заливалось праведным гневом, но с усталостью в ногах пришла и вялость мысли, а вслед за ней в спортзал вошёл и Томми.
– О! Где-то есть скрытая камера?
Том не понял шутки и хмуро приподнял бровь.
– Ты о чём?
– Такой-то соня и утром в зал? Чудеса…!
Братишка только спустя секунду осознал всю пресность шутки, но убедившись, что мы наедине, из вежливости прыснул и шутливо дёрнул меня за косу.
– Я тоже не ожидал. Не думал, что ты всё ещё спортсменка.
– О сестре-то и не знал? В душе подглядывал, а тут не знал?
– Думал, ляжки тормозят. Сила трения, слыхала?
Получив ничуть не шутливого леща, братишка хотел было возмутиться, но потом изловчился и вновь дёрнув за косу, с улыбкой дал дёру по беговой дорожке, в миг уняв всю вялость и мысли о самцах.
Сменяя друг друга, мечты о сладком тосте и хлопьях с молоком под неизменную чашечку крепкой арабики, проносились с каждой капелькой, пролитой из душа, и шумной ноткой голосистого фена. В столовой уже кипела жизнь, за те два дня балуя меня лишь до боли приятной кухней.
– Доброе утро!
Лия махала рукой почти что у меня под носом, но за предвкушением борьбы с волчьим аппетитом, я в упор не заметила худышку в чём-то напоминавшем школьную форму.
– Как спалось? Место с новенькой ещё никем не пригрето, так что многие интересуются не нужна ли тебе «помощь».
Лия наигранно состроила сердитую рожицу и кивнула на парней, смотревших в нашу сторону в полной уверенности, что мы их не спалили.
– Ты у нас первогодка популярная…
– Хорошо спала.
Отодвинув прилипшую подружку, я непроизвольно фыркнула от неожиданного комплимента, но не выдержала её напористого взгляда.
– Да и что мне «помогать»… не слишком-то мне нужны «помощнички».
В голове как-то сам собой всплыл нахальный старшекурсник, а глаза рефлекторно нашли его на старом месте за столом.
– Перевелись нынче рыцари…
Губ как-то сам собой коснулся тяжёлый вздох, но женскую тоску по клятве рыцаря, способного подарить поцелуй «Покорности, восхищения и любви» оборвал с досадой отпитый глоток мокко.
От прилива к щекам, голос даже мне самой показался неуверенным и словно бы умоляющим ему не верить, а жестокая подружка проследила за взглядом и незаметно пнула меня локотком.
– Не связывалась бы ты с ним… Хэдек не лучший выбор, поверь.
Спохватившись, я прикрыла лицо рукой и с энтузиазмом налегла на совсем не лезший в горло сэндвич.
