В ответе за любовь - страница 5



И жил с тобою, мир любя.
Но осень нынче понимаю…
И всю опавшую листву
В букет огромный собираю
И в вазах запахи храню.
Пусть красота в завядших листьях
Не так криклива и юна.
Но я смотрю, и стаи мыслей
Летят к букету из окна.
Ах, осень, осень! Не напрасно
Приходишь позже за весной.
И часто все мои богатства —
В журавлике над головой.
Узорами от белой вьюги
Раскрасят свежестью виски…
Согрею руки я подруге,
Мы станем стужами близки.
Сближает нас букет осенний,
Что подарил влюблённым дуб,
К нему – всесильные волненья
И земляничный запах губ.
Нам от любви в годах не скрыться…
Любите на столе букет…
Укрылись в нём былого птица
И счастья негасимый свет…

Осень, осень! Злая ностальгия…

В синий вечер окуну я руку,
Разожму усталую ладонь,
Отпущу гулять по кругу скуку:
«Погуляй на воле, верный конь!..»
Разожгу камина клавесины,
Чтоб он подпевал своим теплом.
В этот вечер самый-самый длинный
Согревал продрогший старый дом.
Дай тепла под крышей листопада,
Под осенним проливным дождём.
Мне так мало в этой жизни надо,
Иногда тепла полжизни ждём.
Осень, осень! Золотая скука,
Рыжая лисица у дверей
Без щенков – озлобленная сука,
Видевшая гонки егерей.
Выстрелы в тумане на болоте,
Птицы перебитое крыло…
Как легко убить других в полёте,
Как от пуль укрыться нелегко!..
Осень, осень! Злая ностальгия,
От камина по ногам тепло…
Почему же мы от бед нагие?..
Но живём всем егерям назло…

Духота разродилась ливнем

Духота разродилась ливнем,
Понесла потоп мировой,
Смерчи в море вонзили бивни,
Животы наполняя волной.
Тонны чёрного моря в небо
С шумом диким, волну взасос,
Да с разрядом под гром свирепо
Циркулировал в тряске насос.
Всё качал, и тряслась планета,
И на пляже толпа тряслась —
Смерч хорош для любого эстета
В стороне от воздушных трасс.
Можно даже нажать на вспышку,
Снять на юге в июле грозу
И поставить на буне[2] глупышку,
Что по имени редко зову.
Посмотри: роскошное фото,
Ничего, что помято лицо,
Мне под ливнем плавать охота,
Охраняй с кошельком бельецо.
Жаль, нет сил приблизиться к смерчу,
Он бессмертен, а я – пустяк,
Приноравливаясь, гуттаперчев,
Не тону никогда в штормах.
Пошутил, не смотри пугливо,
Обними и пошли домой,
Скоро смоет людей красиво
Беспощадной небесной рекой.
Ноя нет, ковчег разобрали,
Порубив корабль на гробы,
Люди грешными в бойнях стали…
Моряками на море не мы.
Но смотри, солнце вышло даже,
Смерч в испуге ушёл в облака.
Над влюбленными в небе – стража,
Что пугает порой слегка…

Туманные разливы молока…

Туманные разливы молока,
Замешанные с сахаром в сгущёнку.
Из любопытства тянется рука,
Магнитом тело движется вдогонку.
По локоть скрылась, окунувшись, длань.
Пожатье ощутилось мимоходом.
И слышен шёпот: «Ну а мне как жаль…
Не восхитились нынешним восходом…»
«Я не представлен!.. Кто вы, сколько вас?
И почему не вижу цвета крыльев?
Когда ж настанет долгожданный час,
Чтоб зримей стали вы, не сказкой, былью?..»
Отдёрну руку, ощутив тепло.
Не в каждой тайне злоба за туманом.
Пахнет как в детстве вкусным молоко
И ладаном эфирным полупьяным.
Вы видели сгущёнку за окном?
Попробуйте… За ней – рукопожатье.
И если станет хорошо потом,
Вас защитили силы благодатью.
Услышьте шум летящего крыла,
Что разгоняет грустные туманы.
Просвиры вдруг исчезли со стола…
Всего лишь шутка тех, кто к нам не званы…

Епитимья

В соавторстве с Михаилом Барвинским

Александр Сгадов

Зачем я на Земле? Какую душу
Вместил, не зная миссии сполна.
Какие заповеди я ещё нарушу,
Чтоб стала совершенною она?