— Обиделась, — констатировал он, подставляя три крупных лимона под струю воды, — хотя я всего лишь попросил отнестись ко мне с уважением.
— Ты пытаешься влезть в мою жизнь.
— Постой-ка, разве не ты влезла в мою? — Легким прикосновением ножа, он разделил лимон на две части. — Зная, чем это может кончиться, все равно пришла. А теперь пытаешься навязать свои правила? Нет, Фален. Здесь мой дом и мои правила. Тебе придется подчиниться, — сжав пальцы, он выдавил сок в широкий квадратный стакан и отбросил кожуру, попадая точно в урну.
— А, если я не смогу?
— Не сможешь, или не захочешь? — надавил он, а я отвела глаза, пытаясь сдержать горькую обиду, что вот-вот была готова вырваться вместе со слезами.— Я заставлю.
— Ты же не такой! Представитель высшей расы не может быть таким.
— Не старайся. На меня не действуют манипуляции.
— Ты будешь насиловать меня?
Он будто задумался. Взял второй лимон, сжал его, и мутноватый сок потек по стенкам стакана.
— Что по-твоему насилие?
— Действия против воли.
— Войдя сюда, ты дала клятву подчиниться.
— Чем грозит нарушение клятвы?
— Наказанием. На мое усмотрение.
— Но ты же не станешь…
— Довольно, Малена. Ты не отговоришь меня. А, если я решил, я это делаю. И чем быстрее ты поймешь, что у тебя не хватит сил противостоять мне, тем лучше для тебя.
— Чем лучше?
Меня было не остановить. Попадись под руку молоток, смело воспользовалась бы им. Но в отсутствии подходящего оружия приходилось пользоваться острым языком. А он меня обычно до добра не доводил.
— Ты не потеряешь время, которое могла бы провести в моей постели.
— Не слишком самонадеянно?
— Хочешь прямо сейчас убедиться?
— Конечно! Зачем ждать? Мне раздеться? Стать на четвереньки? Отсосать тебе?
Он долго смотрел, а я не понимала, чего ждать в следующий момент. Но то, что я перегнула, это факт.
— Твой любимый сок! — не отрывая от столешницы, он подвинул наполовину полный стакан, и бросив последний тяжелый взгляд, вышел из кухни, оставляя меня наедине с моим шоком.
Несколько дней Хранитель не появлялся. Думала, что улетел, но иногда я слышала отзвуки струнной мелодии, и Нита гордо сообщала, что это Хранитель сочиняет музыку. Обо мне он будто забыл, а я и не спрашивала ничего. Хотя день ото дня становилось все любопытнее. Первые дни, после того как мелодия умолкала, я ждала, что вот-вот дверь откроется и покажется ОН, но я ошибалась. Каждый раз, выходя из душа, была готова услышать от Ниты, что Хранитель желает видеть меня, зовет на ужин, или приглашает на прогулку. Но Нита о нем даже не заикалась.
Ходить без одежды, в прочем, как и спать обнаженной, я не рисковала, хотя свежее белье так и манило кошкой растянуться на кровати, и, сжав одеяло между ног, уснуть, отставив попу. И как бы не хотелось получить крошечную порцию удовольствия, чтобы, наконец, крепко уснуть, ласкать себя я тоже не рискнула. Была уверена, что за мной следят, да и помнила, как странно закончилась моя прошлая попытка согрешить.
А ночами мне снился Хранитель. Мы целовались так неистово, что я просыпалась от эмоций, переполнявших меня, и бежала в ванную, чтобы остудиться и сменить влажное белье. Уснуть после этого было еще труднее – разрядки в этих снах я не получала, а лишь зверела от неудовлетворения и ноющего чувства тяжести внизу живота.
Когда пожаловалась Ните на скуку, она отвела меня в спортивный зал. Полдня я провела на скалодроме, и до ночи убивалась в бассейне, в надежде, что крепкий сон, наконец, настигнет меня. Не помогло.
