Целует страстно в губы, снимает хиджаб и шелковистые волосы падают вдоль спины.
Шепчет возбуждено, словно приказывает:
– Встань, пожалуйста. – Эдже встаёт без единой эмоции, а он думает, что она принимает его и всего-то боится первой ночи.
Успокаивает, целует в шею, целует руки.
– Девочка моя, я буду нежным. – Шепчет сзади, расстегивая корсет платья.
Омер тоже волнуется, переживает. Он так долго ждал этого дня и старается быть самым нежным и ласковым, чтобы ей было хорошо.
Она обнаженная перед ним лежит с закрытыми глазами и не слышит его тихого шепота. Ей очень холодно, она дрожит и Омер накрывает себя и жену покрывалом. Целует и ласкает, его руки знакомятся с каждым изгибом сладкого тела.
Ворвалась, появилась реальность, когда Эдже почувствовала болезненный толчок. Всхлипнула и напряглась всем телом. Глубокий вдох, затем выдох и Омер уже двигается в ней, собирая с бледного лица последние невинные слёзы.
– Я буду тебя любить всю жизнь. Ты моя навсегда.
Эдже
Я больше не могу терпеть и слёзы текут уже сами. Остро врезаются вопросы, ответы в сердце и разрушают меня до основания. Папа Демир вовсе не мой папа!
Первая моя брачная ночь закончилась и ей на смену пришёл алый рассвет. Он невыносимо жжёт глаза, а может это из-за слёз щиплет. Я боюсь пошевелиться. Не хочу своей вознёй разбудить Омера, поэтому лежу тихо, как мышка и чувствую его сонное дыхание в шею.
На полу небрежно лежат наши вещи, и мы совершенно голые в объятиях друг друга. Перед глазами вспышки того, что произошло у меня с моим уже мужем. Всё как в тумане, и я плохо соображала, что происходит вокруг. Как раздевал? Быстро иль медленно? Понравилось ли ему? Я помню лишь обрывки фраз, он клялся в любви и верности, одним словом, боготворил меня. Благодарил меня за чистоту, искренность и любовь. Если он это говорил, значит понравилось!
Я разбита на мелкие крупицы и не соберу себя. Нет, я не смогу. Как теперь жить с ложью и правдой? Ранее, никогда не задумывалась: на что способна ложь? Она умеет несмотря ни на что разрушать любовь, веру, надежду и делает это с лёгкостью. Как же мне жить с этой правдой, что я не старшая дочь Демира Оглы? Я ему вообще НИКТО! Не принадлежу его роду и во мне не течёт арабская, голубая кровь. Никакая я не принцесса. Я же слышала, как меня назвали копией шакала и, что мне передалось от него всё. Больно… Больно принять, что каждый раз во мне видят дьявола, а не родные черты своего ребёнка. А моя мама…? Как она могла так со мной поступить и не рассказать мне о настоящем отце? Она что тоже видит во мне черты дьявола? Или может и она не моя мама? А вдруг я права и меня удочерили? Я свихнусь с разума!
– Доброе утро…
Омер проснулся и от его поцелуя в шею, вздрагиваю и покрываюсь мурашками.
– Моя любовь. Моя жена. Моя женщина. – Останавливаю его руку на своём животе, не позволяя трогать то место, где до сих пор ощущаю дискомфорт.
Омер взял меня ночью. Я не позволяла, но и не противилась первой близости в моей жизни, а сейчас мне хочется тишины и покоя. На это думаю я имею полное право. – Что-то не так? – негодуя задаёт вопрос, а не услышав ответа, приподнялся на локоть и посмотрел мне в лицо. Я закрыла глаза. Не готова смотреть на него.
Его внезапному молчанию и тому, что он убрал руку, накрыл меня покрывалом и через пару минут оставил одну, я благодарна.
Я сделала глубокий вздох и уткнувшись лицом в подушку, закричала, сжимая её в руках. Моя жизнь изменилась, перевернулась с ног на голову. Всё, что было мною задумано я не смогла сделать и отныне моя жизнь в руках мужа.
