– Мы скрыли от Эдже правду для её же блага. Она никогда не узнает про существования Ишаран.
– Мой сын об этом тоже не знает, и я говорить ему не стану.
Эдже услышала диалог Маги и Демира, они стояли за стеной цветущей зелени и не видели Эдже.
– Пусть никто не узнает, чтобы не рассказали случайно, что Эдже не моя родная дочь, а дочь Эрдогана Ишаран. Этот дьявол уже в аду, и я бы с удовольствием убил его ещё раз.
– Она его копия. – Сказал Мага.
– Я тебе больше скажу… Эдже от этого шакала передалось всё, но она всё равно остаётся и будет моей дочерью.
– Главное, чтобы мой сын из-за неё с ума не сошёл и против нас всех не пошёл.
– Ему будет не до нас. – Голоса удалялись, а Эдже стояла в оцепенении, сдавливая в руках бутон розы.
Время остановилось для неё после услышанного. Она прокручивала в голове их диалог, вдумываясь в каждое сказанное слово. Не было вопросов, окромя: за что убили её родного отца? За что с ней так поступили? Её вина, то в чём?
Ясностью было то, что она по словам Демира – копия дочь шакала, того кого хочется всегда убивать. Никакая она не принцесса. Не от сильного рода произошла, а от какого-то дьявола по имени Эрдоган Ишаран. Эдже всегда чувствовала, что проживает чужую жизнь, но, чтобы всё оказалось поэтому, она не понимала. Упала на колени и тихо заплакала. Ей хотелось кричать, её душа разорвана на части и смысл кому-то что-то доказывать, бороться за будущее исчез. Стало всё таким серым, бессмысленным и ненужным, что она замкнулась в себе в миг.
Оказалось, можно возненавидеть себя до безумия, потому как в ней видят не родные черты, а черты неизвестного ей человека. Черты того, кого хочется постоянно убивать. Что ещё может быть хуже? Демир, вовсе не отец ей, а абсолютно чужой человек.
– Почему я не умерла? Все были бы счастливы, если бы меня не стало. Ненавижу… Ненавижу…
Омер увидел любимую, как она сидит на траве и сжимает в руках розы. То, как в её ладони вонзаются острые шипы и режут до крови.
Лицо под красной вуалью не разглядеть, но видно же, что она плачет, что-то сильно ударило морально. Омер подбежал к ней, она тихо всхлипывала, но уже ничего не говорила. Откуда ему знать причину, оттого подумал, что из-за свадьбы такое состояние.
– Тиши, тиши.. Всё хорошо.
Их увидела мать Омера и подошла к ним.
– Омер, ты иди к отцу. Проводи гостей, а я подготовлю Эдже.
Эдже не интересовало куда её ведут и к чему будут готовить. Какая разница! Если даже начнут убивать, то не издаст крик о помощи.
– Проходи, дочка. – Эдже завели в комнату. Там стояла Ясемин и жена Эмира Каана. – Комната для вас сделана с любовью, дочка. Будь счастлива.
Ясемин заплакала и прильнула к Эдже.
– Моя малышка. Моя девочка.
Эдже стояла смирно и не обняла в ответ мать. Сил нет ни на что.
Комната была украшена лепестками роз и свечами, создавая романтическую атмосферу. Эдже села на край кровати и повернула голову в сторону открытых дверей балкона. Тёплый ветерок трепал белые ленты, создавая невесомость им и лёгкость, а когда Омер вошёл в комнату, то ветер прекратился.
Омер подошёл к ней, сел рядом на кровать.
– Эдже, – начал он, его голос был мягким, но решительным, – я хочу, чтобы ты знала, что я буду делать всё возможное, чтобы ты была счастлива со мной. – Он поднял вуаль и откинул назад. Поцеловал нежно в лоб, опуская глаза на невинные губы любимой.
Эдже не поднимала взгляд и сидела перед ним не шевелясь. Она далеко от ситуации, что происходит сейчас здесь. Не может переключиться и сопротивляться, как планировала ранее. В ней подавили все эмоции и желания, и душа её закрыта от всех.
