Она и не заметила, как оказалась у двери в свою квартиру. Пути до дома она не помнила, но ноги сами привели её в нужное место.
Ключ повернулся в замочной скважине, а за порогом появилась чем-то занятая мама.
– Почему так рано? – Лану тут же встретил вопрос.
– Мне стало плохо в школе, и меня отправили домой, – девочка повесила куртку на крючок в коридоре. – Это, наверное, последствия комы.
– Проходи на кухню, я как раз собиралась пить чай. А сейчас ты как себя чувствуешь?
– Уже чуть лучше, но голова ещё немного болит.
– Тебе нужно окончательно восстановиться, береги своё здоровье! Что ты будешь с чаем?
– Спасибо, мам, но я не голодна. Я просто так попью. Мне зелёный чай, пожалуйста.
Горячий напиток тут же был разлит по кружкам, и мама с дочкой сели пить чай. Казалось, что Лане ещё никогда не было так спокойно на душе. Она чувствовала покой… который тоже был каким-то загадочным. Вокруг неё бешено метались тайны и различные загадки, а внутри царила полная гармония и отвлечённость.
Чай отдавал своё тепло, а травы придавали напитку приятную горчинку, которая и отзывалась внутренним спокойствием.
– Ну, рассказывай, – мама заглянула прямо в глаза, почему-то грустно улыбнувшись.
– Что рассказывать?
– Как там в школе? Что нового? Как тебя встретили?
– Всё отлично. Я на географии сегодня отвечала. Мира поделилась школьными новостями… В целом, всё хорошо, хотя догонять одноклассников мне, наверное, будет трудно. Они ведь уже много чего прошли за время моего отсутствия.
– Да, придётся заниматься больше. Но ты ведь справишься, правда?
– Конечно, всё будет отлично. Спасибо, – Лана поставила пустую кружку и ушла в свою комнату.
После школы ужасная сонливость одолевала весь организм, и девочка уже не могла удержаться на ногах. Она решила немного полежать, чтобы набраться сил, и не заметила, как вдруг заснула прямо в школьной форме…
Она проснулась посреди ночи. Было уже совсем темно: мрак пролился из-за окна ровным потоком и постепенно наполнил комнату. Тишина и тьма… Однако спать уже совершенно не хотелось.
Лана поднялась с кровати, укутавшись в одеяло, и, отодвинув задёрнутую штору, посмотрела на улицу. Она не знала, сколько времени, но могла смело предположить, что полночь давно миновала – во дворе не было ни единой души.
Снова заснуть было невозможно, и девочка решила разобрать вещи в комоде. Там хранились учебники и тетради, но можно было найти и ещё много чего интересного: разноцветные карандаши и маркеры, исписанные бумажки и блокноты, в которых Лана изображала деревенские пейзажи или городские улицы.
Открыв первый ящик, она начала перебирать тетради и альбомы, как вдруг… Девочка наткнулась на сложенный вчетверо тетрадный листок. Он был чем-то запачкан и выглядел совсем не так, как другие рисунки: Лана не складывала так даже свои самые пустяковые зарисовки. Обычно она просто убирала их в верхний ящик комода, если не хотела, чтобы кто-то рассматривал её творение. Но, судя по всему, на этом листочке было что-то особо тайное или предельно важное.
Не раздумывая долго, девочка развернула тетрадный лист и ужаснулась: всё было запачкано какой-то яркой краской и безнадёжно залито водой. Даже под светом настольной лампы линии выглядели нечёткими: вода нещадно размыла и рисунок, и подозрительно длинную подпись к нему, больше похожую на какой-то текст. Но одна деталь всё-таки осталась нетронутой. Лана мысленно поблагодарила себя за странную привычку – писать дату около каждого наброска или пейзажа. В углу листочка отчётливо сохранились цифры: «10.09». Десятое сентября. Что-то внезапно щёлкнуло в памяти, прямо перед глазами возникла картина школьного коридора: шумные ученики, топот ног, взгляд лучшей подруги… «Последний раз ты была в школе десятого сентября», – да, значит, рисунок появился в тот самый день. В переломный момент, который всё так изменил. Как жалко, что на этом запачканном листочке нельзя разглядеть ничего конкретного.
