Глава 4 как вода на листе лотоса
23
Удивление вперемежку с отвращением отразились на лицах старейшин. Кдан старался не смотреть на учителя. Он почти никогда не следовал ее советам. Гнетущее молчание воцарилось на собрании мудрецов: что решить им? Желание отрока, прошедшего смерть, священно и надлежит быть исполненным. Однако оно вступало в противоречие с другим правилом, согласно которому в храмовый лабиринт мог зайти только представитель воинов. Слишком много предписаний и мало толкований, как рассудить?
Тогда, посовещавшись, тощий старейшина, похожий на побег бамбука, суровым дребезжащим голосом провозгласил:
– Да будет так. Брахмачарье разрешено участвовать в храмовом паломничестве, однако он должен учитывать несколько моментов. Если он вернется с амритой, то останется в варне воинов и сможет продолжить обучение. Однако если паломник придет с пустыми руками, то станет неприкасаемым, будет с позором изгнан из Королевства, а весь род его и семья будут прокляты на несколько поколений вперед.
Кдан почувствовал, как нервная дрожь охватывает все его тело. Семья не должна пострадать за его ошибку. В карих глазах его отразилась немая мольба, когда он смотрел на старейшину.
– Такова воля Совета, – непримиримо добавил мужчина, очевидно, почувствовав на себе умоляющий взгляд отступника.
На этом все закончилось: Кдану разрешили несколько дней пожить в гурукуле перед тем, как отправляться в лабиринт. Другие брахмачарьи не разговаривали с ним. Когда раскрылся его обман, некоторые ученики искренне пожалели Кдана: ведь бедняга был осужден на смерть. Однако теперь, когда он, живой и невредимый, неприкаянной тенью ходил между ними, они всячески сторонились его. Стена непонимания была возведена одномоментно: во-первых, Кдан был из другой варны. Во-вторых, он солгал во время обучения. Все его действия выглядели нелогичными и святотатственными, ибо он нарушил дхарму24.
Гуру Самнанг в последние дни тоже была предельно холодна с ним: очевидно, брахмана так и не смогла простить ученика за то, что он отказался следовать ее мудрому совету.
Ночью обильно шел дождь – утренний воздух сохранил о нем память. Земля, растрескавшаяся от солнца, была влажной и рыхлой, а серое небо по цвету напоминало шкуру буйвола. В местные края пришли муссоны: люди их ждали с нетерпением, считая благословением. Наступил праздничный день, когда в храм Аникора собирали новых паломников. Каждый год люди лелеяли надежду на своих посланцев, ибо надеялись, что те принесут в страну долгожданный мир. По три человека от каждого племени. Им на шеи вешали жасминовые гирлянды, а под ноги кидали рис и лепестки лотоса. Их тела умащали душистыми благовониями.
Впервые в жизни Кдан воочию увидел Аникор – великий храм с пятью башнями. Удивительное и весьма загадочное место, ибо там исчезали люди. Храм потрясал воображение. Горделиво выступая из изумрудных джунглей, заботливо оплетенный лианами, как младенец в люльке, сверкавший, будто мираж, расписанный золотом и украшенный замысловатой резьбой, с семиглавыми каменными змеями-нагами25, охранявшими главный вход – поистине он был великолепен. Скаты крыши были загнуты наверх и напоминали языки пламени. Не все понимают, почему огонь – священный символ. А ведь это очень просто. Если все живое уходит вниз, к земле, обращается в прах, то лишь огонь устремляется наверх, к небу. Он является мостом, соединяющим мир земной и духовный – предел мечтаний каждого. Храм помогает соединить человека с небом, но только если последний сам того пожелает.
