Он тоже был англичанином, но, явно, не принадлежал аристократии, как его друг. И, в отличие от своего друга, был куда более грубо сложён. Одет он был в старый поношенный сюртук без рукавов, притом, вряд ли эта вещь была так скроена изначально. Непонятного цвета рубаха с засученными по локоть рукавами, которая, скорее всего, должна была быть зелёной, была расстёгнута, а на шее, больше походившей на ствол дуба, болтался засаленный тонкий тёмно-бордовый шарф. Он сидел напротив своего собеседника, что-то доказывая или споря, при том так жестикулируя огромными волосатыми руками, сплошь покрытыми шрамами, что пару раз едва не опрокинул стоявший перед ним бокал с пивом и тарелку с жаренными свиными рёбрышками.
Я откинулся на спинку скамьи, потягивая эль и пытаясь прислушаться к их разговору. Спор они вели оживлённый, но, к сожалению, не громкий, так что всё, что я мог расслышать сквозь пение и хохот сидевших в противоположной стороне посетителей, было несколько слов, среди которых наиболее часто звучащим было «остров». Я поначалу решил, что речь идёт о каком-то пиратском острове с сокровищами, местоположение которого было им неизвестно, однако, судя по вдохновлённому выражению лица того, кого я счёл собственником корабля, я усомнился в своём предположении. Нет, он не был похож на пирата. Они искали что-то другое. Но, что? Подойти и спросить? Я прекрасно понимал, что они не ответят мне. Найти предлог? Можно было попытаться, но его ещё нужно было придумать. Впрочем, видимо, моей судьбе было угодно улыбнуться мне в этот раз.
Внезапно в поле моего зрения появилось несколько мальчишек. Наверно, в любой харчевне найдётся стайка полубеспризорников, ищущих, что бы стащить, будь это недоеденный кусок хлеба или кошелёк, набитый золотом и случайно оставленный на скамье. В основном, это была детвора местной бедноты, подобно стайке хищных птенцов рыскавшая в поисках поживы. Одного из них звали Сэмми. Его я узнавал по обильному числу веснушек на переносице и щеках. Это был один из пятнадцати детей местного землепашца. Как-то я позволил ему заработать пару монет за помощь по выгрузке улова из лодки. Этот пройдоха едва не утащил вёсла, после чего, сделав жалобные глаза, выклянчил ещё несколько пенни. И всё же вряд ли я мог сказать, что мне было жаль его. Этому мальчишке доставало наглости воровать, делая честные глаза и оправдываться, что это был не он. Увы, без доказательства его никто не мог вразумить. А отцовской розги, видимо, на всех его братьев не хватало.
Теперь он сновал с ещё несколькими мальчишками здесь, что-то высматривая и не забывая при том делать невинный вид. Вскоре его внимание, впрочем, как и моё, привлёк бархатный кошелёк владельца фрегата, лежавший на скамье, рядом с его обладателем и, видимо, забытый им. Итак, я сидел в стороне, более чем уверенный, что этот кошелёк вскоре окажется в цепких пальцах Сэмми. Тогда наступит время действовать.
Сэмми не заставил себя долго ждать. Он пару раз пробежал мимо стола, делая вид, что играет со своим другом в салки. И, наконец, пронёсся рядом со скамьёй, на которой сидел незнакомец. Нет, этот человек, явно, не был пиратом и, скорее всего, не трясся над своим богатством. Он даже не заметил исчезновения кошелька.
Сэмми схватил кошелёк и побежал к двери. Настала пора вмешаться. Когда он оказался рядом со мной, я тотчас схватил его за шиворот.
