В поисках христиан и пряностей - страница 35

После мессы трое принцев надели доспехи и опоясались подаренными матерью мечами. Они прошли в новую церковь мимо рядов трубачей и барабанщиков, преклонили колени перед отцом и были посвящены в рыцари. Вскоре после этого они отплыли домой, оставив три тысячи солдат защищать город от марокканцев, которые уже стреляли по ним из укрытий.

Завоевание знаменитого города-крепости всего за один день поразило всю Европу, пусть даже эта победа несколько отошла в тень перед известием, что другой внук Джона Гонта, английский король Генрих V вторгся во Францию [118], чего, впрочем, давно ждали. Три молодых принца красивым жестом заявили о вступлении своей страны на арену крестовых походов, и по меньшей мере один из трех не собирался на этом останавливаться. Португальцы преследовали своих бывших хозяев через тот самый бурный пролив, через который они прибыли, и – спотыкаясь поначалу, но набирая уверенность и силу – они будут преследовать ислам по всей земле.

Только много лет спустя нападение на Сеуту будут рассматривать как краткую характеристику всей заморской одиссеи Португалии. Она родилась из ожесточенной борьбы христиан и мусульман на Пиренейском полуострове. Она вылупилась из юношеского пыла. Ее вскормили общие усилия всей страны, желала она того или нет. Она едва не встретила мучительный преждевременный конец. Благодаря отчасти упорной отваге, отчасти сущей удаче она оставила по себе след в истории мира. А еще она оставила наследие, которое будет тяготить амбициозную молодую нацию в последующие века.

Э нрике, принц Португалии, стоял на продуваемом ветрами скалистом мысу на юго-западной оконечности Европы. Одинокая фигура в монашеском облачении, он смотрит на Африку, планирует новый поход, чтобы разведать доселе неизвестные пределы мира. За спиной у него – огромная основанная им школа, где самые выдающиеся светила космологии, картографы и навигаторы того времени собираются, чтобы развивать искусство навигации. Когда его экипажи возвращаются из рискованных экспедиций, он подробно расспрашивает их и прибавляет новейшие сведения к своему непревзойденному собранию карт моря и звездного неба и отчетов путешественников. Он более не Энрике Крестоносец, он – Энрике Мореплаватель, открыватель новых миров.

Так рассказывает тщательно лелеемая легенда [119]. Правда выглядит несколько иначе. Нога Энрике никогда не ступала на борт океанского корабля. Его школа никогда не существовала как официальное учреждение, хотя он интересовался астрономией и давал работу многим ведущим картографам. Он носил власяницу и, как поговаривали, всю жизнь хранил целибат, рьяно изучал теологию, но в равной мере любил закатывать экстравагантные застолья. Он был первым, кто осуществил согласованную кампанию по исследованию Моря-Океана (как тогда назывался Мировой океан), однако его исследования начались всего лишь с примитивного пиратства как дополнительного источника дохода.

Карьера Энрике Корсара началась вскоре после того, как он заслужил рыцарские шпоры в Сеуте. Его суда отправились обчищать побережья Марокко и перехватывать мусульманские грузы в Средиземноморье, хотя временами он не считал низким нападать и на христианских купцов, что в одном случае даже вызвало горькие жалобы короля Кастилии. Первое его открытие неведомых земель проистекло непосредственно из пиратства. В 1419 году шторм забросил двух его капитанов на необитаемый архипелаг посреди Атлантического океана, и в следующем году была отправлена уже настоящая экспедиция, чтобы объявить острова собственностью короны. Мадейра, восхищался один матрос, была «одним большим садом, и каждый тут пожинает золотые плоды»