Елизавета Яковлевна Калашникова была очень современной и образованной девушкой. В 1915 году, сменив белую униформу «Смольного» на триколор суфражисток, она уехала к деду в Париж, где активно включилась в движение и однажды чуть не попала в полицию, за участие в акциях Розы Люксембург. Однажды, на одном из митингов, она встретилась с соратником Владимира Ульянова, который доходчиво объяснил ей, что быть богатым – плохо. Она увлеклась этой идеей и даже посетила собрание маленькой партии, называвшейся почему-то «большевистской». Дед не одобрял её увлечения, но внучку любил очень и позволял ей многое. Поэтому Лизу удивила и даже напугала та безапелляционностью, с которой он приказал ей срочно выехать в Россию. В дорогу он дал саквояж, в котором, кроме червонцев и валюты лежал продолговатый кожаный пенал, обмотанный тесьмой. Его было приказано хранить, как зеницу ока и передать отцу по прибытию в Петроград. Яков Фёдорович занимался делами семьи с тех пор, когда Фёдор Яковлевича ушёл от дел и поселился в Париже.
В Петроград Елизавета прибыла в полдень 17 августа 1917 года. Добравшись домой она побросала вещи посреди большой прихожей, скинула шляпку, модные ботиночки на каблучке французской мастерской «Рошана» и побежала в кабинет отца, чтобы чмокнуть папеньку в его лоб все больше переходящий в лысину. После поцелуев и объятий, Лиза вручила отцу баул деда. Тот, достал футляр, и прочитав записку находившуюся там вместе с рукописью, тихо, чтобы не слышала дочь, проговорил с досадой:
– Выходит, охота началась…
Затем повернулся к дочери и поинтересовался не скрывая иронии:
– Ну как, ты ещё не нашла себе жениха в Париже? Или ваше женское движение против этих условностей!
– Папенька! – воскликнула Елизавета и обижено надула губки.
– Ну полно, полно…– примирительно проворчал Яков Фёдорович и достал из ящика стола золотую булавку в виде летящего пересмешника. – Вот возьми, она точно такая же, как у дедушки. Будешь носить её вместе со своим трёхцветным бантом. Как там у вас: фиолетовый/преданность/, белый/чистота/, зелёный/надежда/?
– Женщина равна мужчине. Мы за гендерное равенство. – с пылкостью революционерки ответила дочь.
– Ну да, сейчас гендерное равенство, а потом гендерная неразбериха! Сейчас вы хотите быть равными мужчинам, а потом кто-то из вас захочет поменять пол.
– Это как?
– Я не знаю, но если есть запрос общества, уж будь спокойна – досужие умы найдут способ, как всё сделать.
Лиза на мгновение задумалась, стараясь представить себя мужчиной.
– Нет, этого я думаю не случится,– сказала она убеждённо.
– Дай то бог.– вздохнул Калашников-старший.
***
Вечером Елизавета позвонила по номеру, который дала ей парижская подруга Камила Арден. Узнав, что Елизавета должна срочно отбыть в Россию, та попросила захватить посылочку для её знакомых, живших недалёко от Лиговки. Елизавета согласилась. От Васильевского острова до Набережной обводного канала Лиза добиралась достаточно долго. На дороге пролётку пару раз освистывали кучки солдат с явно недружественными намерениями, так что кучеру оставалось только молча петлять между стоящими на дороге не рискуя кричать: «Пади»!
