В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в. - страница 22

В 1926 г. Союз опубликовал под общим заголовком «Словенски класици»: книгу Н.С. Лескова «Гора» (перевод К. Цветковича) и сборник рассказов М.Е. Салтыкова-Щедрина «Приче» (перевод Зорки Велимирович). На русском языке был издан сборник рассказов В.Н. Челищева «Алешка Чураков». В 1933 г. Союз выпустил на русском языке «Антологию новой югославянской лирики» в переводе И.И. Голенищева-Кутузова, А.П. Дуракова и Е.Л. Таубер.

В 1926 г. Союз выпустил пять сборников литературно-общественного журнала «Призыв». Тогда же – в 1926–1927 гг. он издавал еженедельную беспартийную газету «Россия» под редакцией А.И. Ксюнина, Е.А. Жукова и В.Н. Челищева^>118.

Завершить свой экскурс в мир просвещения, печати, журналистики я хочу банальной сентенцией, что в этих трех взаимосвязанных областях человеческого духа и знания, страстей и расчета, патриотизма и славянофильства русская эмиграция в славянском Королевстве воссоздавала свое прошлое, жила настоящим, строила будущее.

Пожалуй, труднее всего в эмиграции приходилось людям в военной форме императорской армии России, ушедшей к большевикам. Они умели воевать, умели командовать, но время больших войн кончилось и Королевство не было в состоянии принять в свою армию всех: страна больше нуждалась в рабочих руках, нежели в воинской силе. Хотя поначалу прошения русских офицеров о зачислении их на военную службу Королевства удовлетворялись. Более того, кавалерийская дивизия под командой генерал-лейтенанта И.Г. Барбовича, сформированная из всех кавалерийских полков уже в Галлиполи, уже с августа 1921 г. была принята «в полном составе – 3382 чел. на пограничную стражу и частично в жандармерию (64 старших офицера на офицерские, 778 офицеров на унтер-офицерские должности); позже к ним присоединились 1100 чел. гвардейской казачьей группы и около 300 чел. на свободные вакансии из прибывших с последним эшелоном из Галлиполи»^>119.

Особенно нелегко приходилось на границе с Албанией, где не редкостью были стычки с разбойниками и как следствие – потери среди солдат. Так, галлиполиец, корниловец, штабс-капитан Л.В. Игнатьев. 10 июня 1924 г. был убит в бою с арнаутами близ Гостивара. Рискованным делом считалось разминирование снарядов, мин – работа, на которую среди местного населения не было охотников. Зато и здесь пригодились «бедные русские», выдержавшие первую мировую, гражданскую, сражавшиеся за ту же Великую Сербию, а теперь вновь – уже в мирное время – занимавшиеся опасным трудом по очищению славянской земли от взрывоопасных предметов. И здесь тоже были свои жертвы. Назову одно имя – Федор Перфильев (? – 31.07.1929, Скопле) погиб при разминировании немецкого снаряда^>120.

Замечу, что для многих, принятых в ряды королевской армии, служба начиналась с понижения на один чин.

На территории Королевства долгое время размещался ряд казацких крупных частей общей численностью около 5000 воинов, из которых 3500 были кубанские казаки, и Кубанская казачья дивизия. Недавние фронтовики сразу поступили в распоряжение министерства общественных работ, направивших казаков на строительство стратегической дороги Вранье – Босилеград, получившей впоследствии известность как «Русская дорога». Потом казаки трудились на строительстве дорог Гостивар – Дебар, Косовска Митровица – Рашка, Штип – Кочане. С 1926 г. работали на шахте по добыче пирита около Доньег Милановца, в шахте «Кленовик» близ Пожареваца, строили железнодорожные пути Кральево – Рашка, Мала Крена – Топчидер. Донские казаки были ударной силой на строительстве железнодорожной линии в районе Бихача и Босанской Крупы. Вместе с кубанцами строили в Словении дорогу Ормож – Лютомер – Птуй. Запорожский казацкий эскадрон работал на прокладке железной дороги Ниш – Княжевац. Казаки использовались не только на «черной работе» в строительстве, но и как трофейщики – в деле чрезвычайно опасном во время сбора оружия и боеприпасов на полях недавней войны. Приходилось осваивать и другие профессии: казаки Кубанского гвардейского дивизиона (около 250 человек), размещенного в районах Бараньи и Славонии, работали на сахарном заводе, пилораме и в других местах. Добавлю, что штаб Кубанской дивизии до 1926 г. был сначала во Вранью, потом в Пожареваце. Эта раскиданная по многим местам воинская единица, подчеркивает А.Б. Арсеньев, была единственным русским формированием в изгнании, сохранившим «не только свою монолитность, но и казацкие воинские традиции, боеготовность и униформу»