В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в. - страница 23

Своеобразным гнездом русского офицерства стал Крагуевацкий арсенал. Именно русские инженеры в офицерской форме сделали многое в сфере арттехвооружения Королевства, платя иногда жизнью. В головном военном арсенале Королевства служили полковник Д.П. Мартьянов в должности начальника артиллерийско-технического завода^>122, полковник, математик, член корпорации академиков-артиллеристов Б.Л. Брянчанинов, служивший в пиротехническом отделении артиллерийско-технического завода^>123, инженер-полковник А.И. Дегтярев^>124, штабс-капитан артиллерии

А.А. Бредихин, который погиб, разряжая немецкую мину в пиротехническом отделении Крагуевацкого арсенала^>125. За заслуги по привлечению русских «спецов» начальник Крагуевацкого арсенала полковник Святослав Стаевич, выпускник Михайловской академии, был награжден П.Н. Врангелем орденом Св. Владимира IV степени^>126.

Из генеральского «эшелона» лишь немногие были привлечены в королевскую армию, которая не могла вобрать в себя весь генералитет. Перечислю здесь только несколько имен: генерал-лейтенант Генштаба А.И. Мартынов (22.01.1869 – 18.12.1941, Хорватия)^>127, генерал от инфантерии Н.М. Иванов (1859 – 01. или 02.03.1935, Скопле)^>128. Причем генеральский чин не означал генеральской должности. Так, генерал-лейтенант Е.Ф. Новицкий (29.11.1867, Радомская губерния – 11.06.1931, Сараево) был одно время инструктором в стрелковой школе в Сараеве^>129.

После службы в Королевской армии перед «человеком без ружья» вновь вставал вопрос о трудоустройстве. И вариантов здесь было немного, одним из них была провинция, но и здесь русских особо не ждали. Один из русских бедолаг, Роман Грибовский, писал: «В 1922 году ряд Галлиполийцев, окончив службу в пограничной страже и жандармерии, приехали в Сараево в поисках заработка. Об интеллигентном труде думать не приходилось, так как, где было возможно, устроились раньше осевшие в Сараево наши соотечественники. Скудость средств не давала времени на раздумье: одни пошли в чернорабочие, другие – в полицейские. Немногие смогли покинуть негостеприимный город, чтобы устроиться в другом месте. В конце 1922 года в Сараево насчитывалось до 50 человек галлиполийцев… К весне 1923 года наша группа сильно поредела: часть служивших в полиции были командированы на усиление таковой в другие города

Боснии и Герцеговины; уехало еще немало наших в поисках рабочего счастья. Оставшиеся до сего времени здесь – либо служат в полиции, либо работают в мастерских, в корпусе (Крымском кадетском. – В.К.), в канцеляриях и т. д., дополняя свой скудный заработок тренировкой лошадей сербских офицеров, игрой в оркестре и т. д. А тут еще тяжелый трудовой день – есть ряд офицеров, работающих до 18 ч. в сутки… Что касается отношений местных жителей-сербов, то они, конечно, различны. Крестьяне – симпатизируют; интеллигенция – в зависимости от партийности – либо благожелательно, либо равнодушно, либо отрицательно настроена к нам. Так же – и рабочие: чернорабочие в большинстве очень ценят наше приличное с ними обращение и уважают нас за нашу незлобивость и покорность судьбе; специалисты, надзорники и их помощники, на 3/4 с социалистическим душком, завидуя нашей культурности, нередко пытаются „поучать“ нас за неправильность и непатриотичность политики русской эмиграции. Было два случая, когда надзорник зарвался до того, что уверял, что мы просто изменники России. В заключение скажу, что если бы сами русские были более сплочены и всегда помнили, что они русские – всем было бы легче жить»