Несколько лет назад я побывал в таком положении. Моя подруга, с которой я проводил свободное время, окончив учёбу в Ростове, вернулась домой. В первое время после её отъезда я, выходя погулять, ловил себя на том, что ноги по привычке несут к дому, где она снимала квартиру. А ведь мы даже не любили друг друга, а так, проводили время в совместных удовольствиях. С ней было прикольно. С ней было хорошо, несмотря на сумасшедшие выходки. Так, например, когда я, по её мнению, во время секса двигался недостаточно интенсивно, она начинала истошно орать: «Мув! Мув! Мув!» – подражая голливудским сержантам, и тыкать мне в ягодицы зубочисткой. Она постоянно цитировала всякую хрень, и, когда я поцеловал её в первый раз, выдала:
– Мокро.
Минет она называла «игрой в птичку», и, прежде чем взять в рот, внимательно, – не хватало только лупы или двойного лорнета, – осматривала «с ног до головы», а потом говорила «птичьим» голосом:
– Какой миленький червячок! Сейчас я тебя съем, мой малыш.
А ещё она любила играть в ковбоев. Во время игры надевала сапоги на тонких шпильках, усаживалась на меня сверху, и, пришпоривая каблуками, заставляла изображать необъезженного мустанга.
Я в отместку смешил её накануне оргазма, забавляясь тем, как она пытается совмещать смех и стоны, или кричал всякие глупости ей в письку, а потом прикладывал ухо в надежде услышать эхо…
Из зависания меня вывела мысль о доме, где я не появлялся несколько суток. Там настала пора делать уборку, да и вообще дом – это дом. Вот только попасть домой мне было не суждено. Примерно на полдороги меня окликнул мужчина лет тридцати, совершенно незапоминающейся наружности.
– Извините, молодой человек, вы не подскажете…
В следующее мгновение внутри меня что-то хрустнуло, в глазах вспыхнул и погас яркий свет.
Очнулся я привязанным скотчем к стулу в просторной комнате без окон. Из декораций – бетонный пол, отштукатуренные стены и бетонный потолок. Дверь находилась у меня за спиной, вне поля зрения. Передо мной стоял письменный стол, на краю которого с моей стороны сидела дамочка лет тридцати. Рост средний, изящная, лицо красивое, волосы короткие. Одета в серую блузку казённого фасона и такую же юбку почти до колен. На ногах – красивые модные туфли на десятисантиметровых шпильках. Несмотря на дурацкую одежду, её можно было назвать привлекательной, если бы не выражение больших тёмных глаз, от которого пробирало холодом до костей. Казалось, её глазами смотрела сама смерть. Рядом с дамочкой стоял электрический чайник с кипятком: из носика шёл пар. Освещала картину свисающая с потолка лампочка ватт ста пятидесяти.
– Ну? – спросила дамочка, окинув меня убийственным взглядом.
Похоже, она чего-то ждала. Скорее всего, подробного рассказа о делах дракона. Вот только, как говорится в фильмах, каждое сказанное слово могло быть использовано против меня, поэтому я выдал следующее:
– Послушайте, – плохо пытаясь скрыть страх, промямлил я, а было страшно до усрачки, – я понимаю, что вы – люди серьёзные, и скажу всё, что нужно, только скажите, что рассказывать.
– То есть ты готов рассказать всё?
– Совершенно верно.
– Вот только всё, что ты можешь рассказать, я и так знаю.
– Тогда чего вы от меня хотите?
– Чего я хочу, Тварь! – рявкнула она, ткнув меня ногой в грудь. Я упал вместе со стулом. – Я хочу, – продолжила она, поставив ногу на моё лицо так, что острый каблук упирался в кадык, – чтобы ты понял, мразь, что я могу сделать с тобой всё, что захочу, и только от того, насколько хорошо будешь повиноваться, зависит твоя судьба.
