Позже принесли шкуры, и Рохус устроил ей лежанку в стороне от костра, ближе к каменной гряде. Поблагодарив за еду, Ольга послушно ушла "почивать", устав за день и теперь с удовольствием устраиваясь на отдых. Мужики вскоре тоже стали утихать и готовиться ко сну, просто укладываясь на земле. У костра остался сидеть лишь Бирнир, видимо, как дежурный, периодически подкармливая небольшой огонь заранее приготовленным хворостом.
Ольга лежала на земле на мягких шкурах, положив руку под голову, и укутанная во всё тот же мужской плащ. И любовалась яркими звездами, густо обсыпавшими черное небо. Первая из трех местных лун едва показалась, но светила неярко, не затмевала искорки неведомых девушке созвездий. В теплом воздухе стали ощущаться свежие ночные нотки, но всё еще одуряюще пахло нагретыми за день землей, травой и какими-то ароматными цветами, которые Ольга вроде бы не видела. Вокруг истерично стрекотали насекомые, раздавались неясные шорохи и странные ночные звуки. А также сопение и даже похрапывание спящих неподалеку мужчин.
Несмотря на усталость, сон к Ольге всё не шел. В голове носились последние события и поступок Рохуса, так откровенно заявившего о ее инормирности местным.
Когда девушка в очередной раз вздохнула, устроившийся поблизости Рохус тихо проворчал:
– Спи, Ольга. Завтра рано вставать.
И тогда она решилась спросить прямо:
– Зачем ты сказал всем о моей иномирности?
Мужчина промолчал, и когда Ольга уже было решила, что он уснул дальше и не ответит, прозвучало тихо:
– Ты ведь не смогла бы молчать когда надо. – И сам себе тут же поддакнул. – Да конечно бы не смогла! Дерзила бы мужчинам на каждом слове и говорила бы слишком странные вещи. Как обычно. Так что пусть лучше знают правду, чем считают тебя сумасшедшей.
– Ой, ну спасибо! – Девушка еще не знала, обижаться ли ей на сравнение с умалишенной. Но яростно зашептала. – Считаешь, я вообще не обучаемая? Меня, между прочим, в университете на факультет международных отношений записали, всяким этикетам и дипломатическим выкрутасам стали учить. Правда, не совсем человеческому этикету...
– Вот опять! – едва слышно хохотнул Рохус. – Ты опять говоришь странные вещи!
Ольга надулась и замолчала. Но через минуту вновь прошептала:
– Всё равно, может, не нужно было вот так сразу пугать народ моей иномирностью? Как-нибудь постепенно...
– Ольга, мои люди хоть и бывают иногда идиотами, но они не трусы. Лучше иномирное чудовище, то есть ведьма, чем сварливая баба, кхм, извини... Чем женщина, что глупо дерзит по любому поводу...
– Ах, значит, вот как...
Но тут к ним в темноту обернулся сидящий у костра Бирнир.
– Нет, я знал, что у богатых свои причуды. Что их баб в постель надо вначале как-то заманивать, а не просто юбку задирать... Но разве для этого с ней надо так долго трепаться? Да ну! Оно того стоит? Так и ночь пройдет, пока...
Не успела Ольга охнуть, как с другой стороны от костра раздалось негромкое:
– Заткнись, Бирнир, дай послушать.
Но с другого края поляны уже неслось:
– А тебе, Кэррг, знатная баба всё равно не светит. Так что зря уши не развешивай, не по твоему рту кусок...
Ольга всё-таки ойкнула и накрылась с головой краем плаща, перед этим успев услышать тихий смешок лежащего рядом Рохуса.
***
Утром у костра Ольга обнаружила какого-то нового теронца. Он был чуть ниже остальных ростом, жилист, также смугл, но... в юбке! Кожаная юбка с широкими складками едва прикрывала мужику колени, ниже торчали голые волосатые ноги в сапогах. Потертых жизнью штанов с грубыми швами на лампасах, как у других теронцев, не было.
