По тогдашней провинциальной моде в начальной школе ходил в танцевальный кружок и музыкальную школу. Там меня просветили про пуанты и батманы, про сольфеджио и сонаты – родители были довольны – культуру впитывал. Не знали, что основы выживания я проходил во дворе у местной шпаны, что мной тщательно скрывалось.
Вот тогда из-за моего широкого кругозора и пошло раздвоение личности – приспосабливался к жизни в лицемерном обществе. Позже это сформулировал так:
Так двойственность в меня засела,
Что не расстаться с ней до гроба!
Одни считают мягкотелом,
Ну а другие – твердолобым.
Правда, это не было двуличностью. Просто было интересно со всеми и не хотелось прослыть нигде «белой вороной».
В окружении элитной молодежи щеголял цитатами из великих, и приколами с античным налетом:
В трагедиях Софокла, Еврипида,
Все как у нас, но только лишь без Спида!
А в компаниях местной шпаны щеголял пошлыми прибаутками. Так умело варьируя, не заметил, как получил и там и там статус: «душа компании». Но это уже в старших классах и среди студентов.
Зона охвата почитателей постоянно росла. Разговоры про импрессионистов у одних и про местных шалав у других, все время расширяли и мою лексику.
Я просто рифмовал и окультуривал народные высказывания:
Игрок в домино:
Основное развлеченье – бабы разного сеченья.
Торговка на рынке:
Кобелей не меряно – а мне б для жизни мерина!
Получались рифмованные одностишья, что и было первым шагом в поэтике. Но до поэм я так и не дошел. А зачем? Раскрыть мысль, и обыграть сюжет можно и в коротких формах:
Мне обувь почему-то жмет в коленях…
Диагноз точный, но хреновый!
Мы пьем не то, да и помногу…
С таким багажом веселых оценок я попал в юмористы-остроумцы. У однокурсников рабочих кровей тоже стал своим в доску. Гуляя с ними по городу выдавал экспромты:
