Тенты, натянутые над аэрарием, вынесенным к самому морю, были настолько плотны, что пресекали малейшую возможность проникновения прямых солнечных лучей, давая полную волю соленому ветру.
За день до отъезда Лиза и Георгий валялись на удобных кушетках аэрария и переговаривались под аккомпанемент тихой греческой музыки.
– Ну и как тебе Кипр, Лиза? Оправдал надежды?
– Признаться, я ожидала чего-то более роскошного.
Повисла пауза, после которой Георгий вдруг сказал:
– Более роскошное – это в Гуане.
– Гуана? Тропики?
– Да. Вот уж где и пекло, и неприличная роскошь.
– Приходилось бывать?
– Случалось. Но, к сожалению, в последние годы там частые заварушки. Наши ребята, кстати, подрабатывали в Гуане.
– Официантами?
– По раздаче горячих блюд, – усмехнулся Георгий, но сейчас же пояснил: – Наемниками.
– Ого! Никогда не видела таких крутых парней, – заметила Лиза, переворачиваясь на спину.
– Видела. Сегодня утром. Мой Слава был там.
– В Гуане?
– Угу. И бывший телохранитель Ореста Жохова, кстати, тоже.
– Приличные кадры подбираете, – похвалила Лиза.
– Заботимся о своем теле, – улыбнулся Георгий.
– Я слышала, что охранник должен быть одного роста с хозяином, а твой Слава выше тебя.
– Так это еще лучше. В случае чего – полностью прикроет.
Повисла пауза.
Лиза вдруг вспомнила слова Катюши об аквалангисте. Несмотря на сорокаградусную жару, стало зябко. Вон оно – море, буквально в десяти метрах…
Через минуту-другую вкрадчиво спросила:
– Скажи, Георгий, а у тебя бывало это «в случае чего»?
– В данную ситуацию попадают только олухи.
– Сплюнь, а то сглазишь! По телевизору каждый день показывают.
– Лохов и показывают. Поверь, Лиза, эта тема меня не коснется. Я, например, гораздо больше переживаю по поводу того, чтобы ты не старела.
«Ну и козел!» – выругалась она в душе, а вслух спросила:
– Что, уже заметны следы увядания?
– Нет. Пока заметен лишь отменный аппетит.
«Скряга».
– Пойми, Лиза, дело вовсе не в фунтах, которые я плачу в ресторанах…
«В ресторанах?! Эти вонючие забегаловки у моря ты называешь ресторанами?!»
– … Но вы, женщины, так быстро теряете форму, – он повременил немного, взвешивая, стоит ли продолжать. Наконец решил, что в данном конкретном случае предостережение дороже золотого молчания, и простонал: – Видела бы ты мою Розу!.. В молодости она была тростинкой, а теперь… – Последовал тяжкий красноречивый вздох. – Когда она переодевается при мне – я не могу на это смотреть.
– Не надо, – резко оборвала Лиза, ощутив неожиданный прилив женской солидарности с незнакомой толстухой Розой.
– Эта реплика характеризует тебя с положительной стороны, – заметил Георгий, с трудом переворачивая свое тучное тело.
В последний день пребывания на жарком острове Лиза останавливалась около витрин и подолгу стояла, намеренно разглядывая кораллы, обрамленные золотом и цветным серебром. Ее вполне устроил бы «привет с Кипра», воплощенный в ансамбле – серьги и перстень, или кулон и браслет. Но Георгий то и дело бросал:
– Дешевка! Такое даже надеть неудобно. В ближайшие месяцы выберемся с тобой в Гуану, если там, конечно, опять не будет военного переворота, – вот где настоящие произведения ювелирного искусства!
– До Гуаны далеко, – шипела Лиза, и в конце концов приобрела скромный перстенек с кораллом на свои кровные, а Георгий торжественно преподнес ей «привет с Кипра» в виде нанизанных на суровую нитку ракушек и коробки рахат-лукума.
