В потоке поэзии – 2 - страница 16
603 жалость
– По мне бы, ехал ты в деревню,
развёл скотинку, да живи.
А то всё ходишь гиблой тенью,
сопьёшься так! Уже в крови
привычка-то, поди неделю
гудишь, как в небо паровоз?
– Да я в завязке вот. Болею…
– Ещё бы! Серый, в чём вопрос?
Продашь квартиру, купишь хату,
бабёнку может заведёшь.
Хреново быть-то не женатым,
не той дорогою идёшь!
Засеменил Серёга дальше
к ларьку болезнь свою залить.
Он не увидит в водке фальши,
над рюмкой, плача, будет жить.
604 поэт – звучит гордо
Зачем называть себя гордо – поэт?
Щемящее душу, словами не вынешь.
Забудется, слюбится, может и нет,
когда про себя ты подумаешь: «Финиш!»
и вновь изойдёшь на бумагу слезой
горючей ли, страстной, покрытой виденьем
распутным, раздутым, размытым водой
из лужи осенней, что впредь провиденьем
зовётся у многих. Твоё лишь твоё!
Не нужно чужой ни строфы, ни награды!
С душой написать про поля и жнивьё,
про домик в деревне для пущей отрады,
намного прекраснее. Вычурный стих
получится позже в стремлении к славе!
Не сладок, а горек тот путь у одних,
не горек, а сладок у тех, кто не вправе…
605 глобализация
Забился снег в немом припадке,
контрастный мир упал во тьму —
ночную тьму, где всё в порядке,
точнее, Богу одному
известно то. Но мы дремали
в кроватях тёплых, видя сон
из подсознания. Едва ли
могли услышать в унисон
поющих ночью. Снег и ветер
поочерёдно, не спеша
американскую «Black Betty»
пытались спеть, где Русь – душа
во всём, везде, сейчас и присно!
Но мир не тот, давно не тот,
и то, что было ненавистно
однажды встанет у ворот…
606 степь задушевная
Загулял в степном раздолье
с непокрытой головой,
угощала хлебом с солью
и с российскою слезой,
задремавшая в полыни
и в остистом ковыле,
посеревшая отныне,
вся в печали о селе,
задушевная, святая
степь с краюхой и водой.
Там поля у гор Алтая
колосятся. Боже мой!
Как волна бежит по полю,
как белеют облака!
Затуманенной, слепою
упирается в бока
гор гранитных, каменистых,
безупречных в высоте,
степь цветная в росах чистых
заблестит и в красоте
не уступит небу места!
Соглашается со мной
непорочная невеста —
степь России дорогой…
607 сын
Сгорел пандемический вирус,
просохло от стирки бельё.
Сыночек у мамочки вырос,
как в старой деревне быльё —
замызганный пальцами гаджет
таскает в кармане штанин…
А мамочка милая вяжет
носочки для сына. Один
на белом, черствеющем свете
он есть, он её, он родной,
он жизнь для неё на планете,
он ангел её неземной…
608 с надеждой о Надежде
Я пошёл гулять в надежде,
что тепло в моей одежде
сохранится! Но сей факт —
злой зимы сибирской акт
вдруг на деле испытал.
«Минус сорок» – тот портал,
где разумной мысли нет,
в голове один сюжет:
к батарее или к печке,
иль хотя бы мне от свечки
напитаться вновь теплом!
А мороз мне: «Поделом!» —
усмехается старик,
норовя под воротник
горстку инея закинуть
или ветром в шею двинуть,
заморозив заодно
нос сосулькой, как в кино!
Не пойду гулять с Надеждой!
Ей тепло в её одежде,
ну а мне… Сей грустный факт —
злой зимы сибирской акт.
609 ностальгическое
Пенза – дом родной, тревожный,
разрумяненный с утра,
там Сура блестит, как ножны
с гравировкой. Катера
разрезают гладь речную
и несутся вслед волны.
В поздний вечер в тьму ночную
тучи каплями полны —
изливаются дождями,
освежая лик домов.
Может быть, меня корнями
тянет в Пензу? Словно кровь
зашептал мне дух Поволжья.
Может пензенский мотив
из села, где воля божья
ветерком над златом нив
пролетала, нотой впился
в глубину души степной?
В Пензу милую влюбился,
Похожие книги
Судьба Родины – множество судеб её граждан, не обременённых властью и деньгами, думающих о завтрашнем дне, как о препятствии с которым придётся справиться. Данная книга всего лишь проекция мыслей и представлений автора о нашей жизни. Книга содержит нецензурную брань.
В лесополосе птицы пели на разные голоса, но притихли, когда сверху до них дошёл гул самолёта, птичий трепет взял своё, ведь им не суждено подняться так высоко! Мелкие капли росы на травах блестели, словно птичьи слёзы по неведомому небесному страннику. Травы переплелись стеблями, как множество крепких братских рукопожатий. Благословенное поле, терпящее терзания ветра, благородно выносило нападки этого проходимца…Текст ранее был опубликован в сбо
Небо. Степь. Стоишь в тревоге. Только шёпот трав земных правит мысли. Мысль о Боге здесь в соцветьях семенных прорастает жизнью новой, смертью старой – серый дёрн. Жёлтый месяц бьёт подковой в лужу с неба. Колкий тёрн распластался в чуждых далях, в лужу к небу бросил лист. Жизнь сложна, проста в деталях – понимаешь… Лёгкий свист – ветра возглас, глас скорбящий – шёпот трав земных в степи. Всё поёт душе болящей: «Ты любовью претерпи…» Книга содерж
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Герой решает пройти по раскаленным углям, чтобы показать девчонке, что она ему нравится. План продуман до мелочей. И вот наступает долгожданный день…В этой истории есть любовь, зависть, храбрость, упрямство и, конечно, тайна, разгадать которую не так просто, особенно если все окончательно перепуталось, а у тебя ветер в голове.
Тридцатипятилетний Бен Лернер – один из самых интересных молодых писателей США. Три его поэтических сборника удостоены престижных премий, а первый роман признан лучшей книгой года многими авторитетными журналами.Действие его второго романа «22:04» происходит в сотрясаемом ураганами Нью-Йорке. Начинающий писатель почти одновременно узнаёт о головокружительном успехе своей книги, о нависшей над ним опасности смертельного наследственного заболевания