В правом нефе - страница 15

, то значит, применённые средства были правильными и моральными. Если результат точно добр (не «с нашей точки зрения», не гипотетически, не на семьдесят два процента, а точно добр) … Если же так сказать про результат нельзя, то и оценить средства как точно благие невозможно. Понятно, что при постановке цели может произойти ошибка: благо было понято неправильно. Тогда и средства, которые привели ко злу, оцениваем, как злодейские. Очевидный пример, характеризующий формулу «цель оправдывает средства»: мучительная ампутация конечности без наркоза в условиях полевого госпиталя на Курской дуге, в результате которой спасена жизнь солдата. А то же уничтожение людей по национальному или сословному признаку, чтобы оставшиеся стали, с точки зрения проводящих зачистку, счастливее без инородцев или классово чуждых элементов, никакого отношения к игнацианскому суждению не имеет, так как не имеет отношения к истине и добру.

Пример 2. «Верую, потому что абсурдно». Авторство приписывается Тертуллиану. Воспринимается как фраза о том, что верующий готов верить в любое недоказанное (недоказуемое) суждение, особенно в наиболее бредовое. При этом данная фраза является всего лишь силлогизмом с пропущенной посылкой (которая при этом известна читателю, находящемуся в целостном христианском контексте): а) я точно знаю, что это явление существует (оно истинно); б) это точное знание противоречит предшествующему опыту, и доказать его истинность путём логических размышлений невозможно; в) значит, нужно в него просто верить (то есть признавать истинность существования без возможности рационального доказательства). То есть точное знание не является следствием абсурдной веры; как раз с него начинается рассуждение. Существенной является истинность изначального факта, к которому утверждающий пришёл не путём логических умозаключений, исходящих из прежнего опыта, или в ходе научно организованного эксперимента, а путём иным: например, видел своими глазами или слышал от того, кому имеет все основания доверять. Абсурдное (с точки зрения обыденного разума и опыта) может являться только предметом веры, а не разума – в этом утверждении ничего абсурдного нет.

Пример 3. Это не суждение какого-либо церковного авторитета, а, наоборот, проблематизирующий вопрос, призванный обострить противоречия христианского мировоззрения. «Может ли всемогущий Бог создать камень, который не сможет поднять?» Вопрос иногда приписывается Декарту, хотя, возможно, формулировался и ранее. Сразу поражает «схоластичность» вопроса (под «схоластичностью» в данном случае я подразумеваю не реальную средневековую схоластику, а то, в чём её многократно обвиняли, а именно: оторванность от всякой реальной проблематики). И действительно: Богу больше нечем заняться, как создавать камни, которые не сможет поднять? Но останемся в рамках рассуждения, не обращаясь к практике. Ответ очевиден: да, разумеется, раз Бог всемогущ. И все последующие возражения о том, что здесь получается логическое противоречие, демонстрируют лишь непонимание спрашивающего, что такое Бог – кто такой Бог. Бог не просто очень умный, очень сильный, очень могущественный человек – Он иной. И именно поэтому Он не скован никакими нашими правилами – в том числе и правилами формальной логики. И каким способом Он будет осуществлять замысел, поднимая неподъёмный камень, человеку неизвестно. Хотя, конечно, первый ответ про странность подобного причудливого времяпрепровождения для Бога уже вполне достаточен.