Примечание 1. Когда я говорю, что единые массовые действия на Литургии не свидетельствуют об активном участии прихожан, из этого не следует, что они вообще не имеют смысла. У них может быть иная ценность: например, переживание единства с другими.
Примечание 2. Если всё-таки задуматься, какой вариант Мессы более всего отвечает принципу активного участия Народа Божьего, то это будет, вероятно, «тихая Месса» в экстраординарной форме латинского обряда (так называемой «тридентской»), когда значительную часть времени священник читает тихо молитвы, а прихожане молятся индивидуально, каждый о своём. Это нисколько не разрушает понимание Литургии как «общего дела», так как личные молитвы, вплетающиеся в литургическую молитву священника, ничуть не хуже единых, хором произносимых. Это подтверждается и тем, что и в новой Мессе есть время и для молитвы индивидуальной, а не только для общей.
Примечание 3. Проблемы языка богослужения я касался только в контексте проблем активности и понимания. Разумеется, есть и другие вопросы, связанные с языком богослужения, и их тоже очень интересно рассмотреть не с мифологической стороны, а анализируя реальные ситуации, в которых находятся конкретные люди, живущие по непридуманным психологическим законам.
Примечание 4. Цитаты из Конституции «О Божественной Литургии» Второго Ватиканского собора даны в данной статье без кавычек, как давались бы без кавычек, например, ссылки на известные правила дорожного движения, хотя они и зафиксированы в каких-то нормативных документах.
Миссия в России и византийский обряд
Я сейчас буду обсуждать византийский обряд только в контексте миссии. Минусы и плюсы церковнославянского языка богослужения, традиции и особенности российской духовности можно обсуждать отдельно, но сейчас – только в контексте миссии.
Есть четыре группы людей в России, с которыми можно работать, которые могут прийти во Вселенскую Церковь (может, какую-то группу я упустил; но вот сейчас могу выделить четыре).
О четвёртой ничего не могу сказать (это – мусульмане, буддисты, индуисты и т.п.), так как просто очень мало в этом понимаю. Поэтому остановлюсь на трёх других.
Первая группа самая многочисленная. Это люди далёкие от Церкви: атеисты, пофигисты, не задумывающиеся и т. п. да и просто невоцерковленные православные (кого в детстве крестили, и он уже больше не был в церкви; кто бывает там только на венчаниях и отпеваниях и т.п.). Когда эти люди приходят в Католическую Церковь, мы должны понимать, что они выбрали её не потому, что в тот момент, когда они заинтересовались христианством, католический храм оказался единственной христианской церковью в пределах доступности. Они, живя в России, стопроцентно в курсе о существовании православия; но к Христу пришли именно в Католическую Церковь. То есть они уже совершили выбор и православие отвергли. Но почему они его отвергли? Они же невоцерковленные и мало знают про Церковь? Значит, они ориентируются на внешние признаки: или на политические реалии (как себя ведёт патриарх, что там по ТВ заявляют иерархи, какие часы кто носит, сколько «голубого лобби» отловил Кураев и т.п.) или на внешние формы (свечи, платки, одеяния, пение и т.п.). И в Католическую Церковь часто приходят тоже по внешним признакам (и это понятно): на русский язык богослужения или на латинский, на тэзэшные песни или григориану, на новое храмовое искусство или готику, на улыбающегося папу или средневековые капюшоны монахов… И в отношении них византийский обряд в Католической Церкви абсолютно бесперспективен – он может только отпугнуть. Да, потом, через месяцы или годы они смогут осознанно отнестись к нему – но уже будут в это время в обряде латинском.
