Где? Где и когда он уже видел этот ясноглазый прищур?
– Мне кажется, тебе надо снять продолжение твоего сериала, – серьёзно сказала она и почему-то вздохнула. – Этого, последнего.
– Продолжение?… – он едва не лишился дара речи, а она, как ни в чём ни бывало, оперлась на его плечо и пошла, легко и ловко перебирая ногами, по самому краю мраморного фонтана. В спортивных тапочках, на пальцах, словно балерина в пуантах. Лёгкая, воздушная, словно из иного мира.
– Да! Продолжение… Сергей, послушай. В наше время, когда трусость называют способностью к разумным компромиссам, а предательство и продажность – следованием цивилизационному выбору… Короче, в какие бы одежды вся эта гнусность ни рядилась, надо иметь большое мужество и самоуважение, чтобы поступать, как велит совесть. Ты – мужчина. Имей силу молчать, когда тебя пытают. И не отвечать, когда тебя ругают. И не отрекаться от того, что твоё… Знаешь, восточная мудрость – собаки лают, караван идёт. А люди, что поступают с нами некрасиво. Знаешь… На востоке говорят: пыль на дорожном плаще – она не твоя, отряхни её. Грязь на колесе твоей повозки – не твоя, она сама отвалится. Но будь внимателен и сумей увидеть, когда в этой грязи сверкнёт золотая монета. Не бойся остаться одиноким – Бог никогда не оставит тебя одного, пришлёт ангела. Если ты заслужишь это, выдержав испытание. А совсем один ты останешься лишь однажды в своей судьбе – когда предстанешь перед Богом…
– Похоже на тост!.. – брызги фонтана заставили его зажмуриться – ты как на счёт самого лучшего красного вина из их подвалов? Ангелы его пьют?
– Хвастун! – шерп наконец-то слезла со скользкого мрамора – не надо выпендриваться, закажем просто домашнее розовое. То, что ты никогда не пробовал. Его итальянцы оставляют для себя и своих любимых и с особым почтением относятся к тем иностранным гостям, которые об этом знают и то же заказывают. А если нет… Сицилийское Nero d’Avola. Коварное и густое, хотя в него не добавляют сахара. На жарком юге виноград начинает бродить прямо на лозе… А мне – шоколадное мороженое. Тоже дань традиции.
Площадь Навона. Девять вечера местного времени
– Ты считаешь, если я сниму сериал… Ещё более обличительный, чем тот, что их так взбесил и заставил огрызаться…Но я остался в изоляции.
– Ты первый бросил им вызов. Сказал, как князь Игорь половцам – иду на вы. А теперь что же, простите-извините, погорячился? И тебе сразу торт с кремом, ласки и внимание? Наоборот, проявишь слабину – пожалеют тебя, жалкого… – за накрытым красной в клеточку скатертью столиком открытого кафе они ждали заказ. Шерп, набросив на плечи плед, сидела напротив, чуть отдалившись, и с явным удовольствием облизывала вафельный рожок с двумя шариками самого вкусного в Европе мороженого – киви и шоколад. – Жалость – первый шаг к презрению… А изоляция – это иллюзия. Помнишь финальный эпизод из старого фильма про адмирала Фёдора Ушакова? После смерти Потёмкина командующим Черноморским флотом становится враг адмирала, светская гнида граф Мордовцев. Победителя турок вызывают к нему на доклад, и граф, трясясь от злорадства, учит Ушакова своим новым порядкам на флоте: «у офицера есть голос, у боцмана дудка, а матрос – только предмет для исполнения команд». Унизительно? Что делает Ушаков? Он на глазах у графа обнимает своего матроса и уходит, не оборачиваясь…
Он слушал её, затаив дыхание. Пальцы, обхватившие бокал красного прохладного вина, начали неметь. Ушаков. Любимый фильм курсантской юности. Тогда ему было интересно смотреть, как ломает турецкий флот наша эскадра, развернувшись в походном ордере. Как потешно-омерзительны украшения алжирского адмирала Саида-Али, давшего обещание султану привезти Ушакова в клетке. Матросы поливают забортной водой раскалённые пушки, пылают паруса…
