В сердце Антарктики - страница 39

Очень счастливым для нас обстоятельством было то, что мы вышли изо льда после полудня, так как вскоре после того усилился северный ветер, небо затянулось облаками и пошел снег. Термометр стоял на точке замерзания, и, когда снег падал на палубу, он тотчас же таял. Все же с 14 ч. до полуночи выпало столько снега, что образовался слой толщиною в дюйм. До 8 ч. следующего дня (17 января) мы не встречали больше льда, а затем встретилась одна небольшая ледяная гора. Ветер перешел на юго-восток, небо совершенно прояснело, горизонт был чист, и нигде не было видно ни малейшего признака льдов.

Мы находились теперь в море Росса, и было совершенно очевидно, что главных скоплений плавучих льдов мы избежали. Наше положение в полдень было 70°43′ ю. ш., 178°58′ в. д., и теперь мы держались немного более западного направления, чтобы подойти к Великому ледяному барьеру восточнее Барьерного прохода и, таким образом, избежать тяжелых плавучих льдов, которые постоянно встречались предыдущими экспедициями к востоку от 160° з. д., где льды всегда оказывались непроходимыми. После полудня задул свежий ветер и небо покрылось тучами, начал идти снег. Снег этот отличался от того, который шел при северном ветре, – этот северный снег состоял из крупных хлопьев, примерно четверть дюйма в диаметре, тогда как сейчас шел снег в виде мелких округлых комочков, твердых и сухих, как крупа, – это настоящий, типичный антарктический снег. Птицы стали более многочисленны. Множество антарктических качурок кружилось вокруг судна, и они пролетали так близко, что на палубе хорошо был слышен шум их крыльев.

Под вечер начали попадаться небольшие плавучие ледяные горы и крупные льдины. Из-за погоды мы не могли далеко видеть вперед и потому направили судно еще более к западу, чтобы избежать встречи с массами льда. Пингвины Адели стали попадаться в большем числе, встретился и какой-то тюлень, но из-за дальности расстояния нельзя было определить, какой это был вид. Ранним утром 18 января мы прошли мимо нескольких крупных ледяных гор. Позднее ветер усилился, и судно наше стало бросать из стороны в сторону. Волны, ударяя в борт, раскатывались по палубе. Вода попадала в конюшни, и мы решили защитить последние, обтянув парусиной и укрепив гвоздями наружную стену их, являющуюся продолжением борта. Это хитрое дело было поручено Адамсу и Мак-Кею. Адамс качался на веревочной петле сбоку судна и от времени до времени, когда пароход наклонялся бортом, погружался нижней половиной своего тела в воду. Температура воздуха была –4 °C, и в этих условиях фланелевые теннисные брюки, надо думать, не слишком его согревали. Когда он чересчур замерз, Мак-Кей занял его место снаружи судна, но, как бы то ни было, они скоро обили стену так, что вода не могла в большом количестве проникать в конюшни. Ветер дул с прежней силой, примерно 40 миль в час, до середины дня 19 января, когда он понемногу стал спадать и на северо-востоке показался кусочек голубого неба; вся наша палуба была покрыта толстым слоем рыхлого льда, а помпы пресной воды совершенно замерзли.

Мы наслаждались теперь той неописуемой свежестью воздуха, которая в Антарктике как бы проникает существо каждого и, надо думать, в значительной степени является причиной того, что тот, кто побывал раз в этих местах, постоянно стремится снова туда вернуться. В полдень 19 января наше положение было 73°44′ ю. ш., 177°19′ в. д. Около полуночи ветер несколько уменьшился, и хотя погода оставалась пасмурной и небо было обложено тучами, как весь этот день, так и следующий, все же наблюдалось некоторое улучшение. Мы проходили через случайные скопления плавучего льда, а также мимо крупных столообразных гор и в полдень 20 января находились под 74°45′ ю. ш., 179°21′ в. д.