Селеста тяжело сглотнула. Как бы она ни пыталась убедить себя в возможном спасении, реальность говорила об обратном. Два бога уже проявили к ней интерес. И оба были явно далеко не милосердны.
Девушка собрала всё мужество, глядя в лицо юному жрецу:
– Я прошу помощи. Я не знаю, как вернуться домой, да и выслушает ли меня кто-то здесь… Но мне нужно понять, что за сила в этом амулете. И почему она связала меня с двумя богами, враждующими между собой.
Неджем нахмурился, будто внутренне колебался. Потом осторожно произнёс:
– Возможно, стоит поговорить с верховной жрицей Исиды. Говорят, она сильна в ритуалах примирения и может распутать узлы магии. Но это далеко, придётся отправиться за пределы столицы, через пустыни. И не думаю, что старший жрец храма Анубиса согласится отпустить тебя просто так.
– Может, тогда мне попробовать уйти самой? – спросила Селеста тихо, прекрасно понимая, насколько это безумная идея: она совсем не знает местности, к тому же, тут повсюду жрецы и стражи, которые не дадут ей уйти.
– Думаю, это будет дурной идеей, – отрезал Неджем. – Храм хорошо охраняется, а пустыня за его стенами требует навыков, знаний и защитных талисманов, которых у тебя нет. Да и если Сет явится, чтобы выкрасть тебя, не думаю, что он станет церемониться.
Селеста вздохнула, признавая, что он прав. Бесполезно бежать в одиночку. Нужно искать союзников внутри храма. Но кто из жрецов рискнёт помочь ей, если все они подчиняются старшему?
– Спасибо тебе за откровенность, Неджем, – сказала она наконец. – Я не хочу причинять зло этому миру и не намерена служить Сету. Но я и не уверена, что хочу отдавать свою судьбу в руки Анубиса. Ведь для меня он – незнакомая сила, хотя и почитаемая вами.
– Мудрые слова, – жрец кивнул с понимающей грустью. – Я сам ещё не знаю, стоит ли слепо посвящать свою жизнь божеству, которое не всегда ясно высказывает намерения. Однако я принадлежу храму по традиции семьи – отец тоже был жрецом. Мне кажется, ты человек со стороны и можешь смотреть на всё иначе. Но теперь уже поздно отступать.
Он встал и жестом пригласил её следовать за ним. Селеста поняла, что их беседа окончена. Когда они вышли, у дверей дежурил всё тот же молчаливый стражник. Увидев, что девушка сопровождается Неджемом, он просто кивнул и отшагнул в сторону, освобождая проход.
Казалось, храм ожил с наступлением утра: коридоры заполнились людьми в льняных одеждах, кто-то нёс сосуды с благовониями, кто-то пергаментные свитки, несколько женщин в тонких туниках раскладывали цветочные лепестки у подножия статуй. Повсюду витал тягучий аромат смол, смешанных с ладаном. Солнечные лучи, проникающие через высокие окна и межколонные проёмы, озарялись пылевыми частицами, отчего зал казался наполненным золотистым сиянием.
Неджем провёл Селесту во внутренний двор, где её ждал похмурый стражник. Тот жестом приказал девушке подойти ближе. У ног стражника лежала корзина со скромной едой – лепёшки, несколько фиников, горсть орехов. Селеста взглянула на Неджема, и тот слегка кивнул, мол: «Ешь, это безопасно». Она присела на корточки и быстро перекусила. Вода была в кувшине неподалёку, потому она умылась и запила завтрак несколькими глотками, стараясь справиться с внутренним напряжением.
– Идём, – объявил стражник, когда она закончила. – Старший жрец ждёт нас в священном зале. Там соберутся все, кто должен участвовать в обряде. И смотри не вздумай хитрить: бросишься бежать – схватим на месте.
