Перед нами возник сложный участок. Чтобы перейти на другую сторону, требовалось сделать несколько десятков шагов по узкой полоске железа. Аня пробежала по ней – и в два счета оказалась там, где нужно. Я же преодолевал это препятствие с заметным трудом.
Аня терпеливо дожидалась меня. Когда я до нее добрался, мы двинулись дальше.
– Знаешь, кем я мечтала стать, когда была маленькой? – спросила она позже.
– Кем?
– Парашютисткой.
– Неудивительно.
– Помнишь передачу «Клуб путешественников»? Однажды там показали «летающих акробатов». Это когда в воздухе без парашюта парят. Вот я также хотела. Я же говорила – обожаю высоту.
– И как, полетала?
– Нет. Как выяснилось, у меня слабый вестибулярный аппарат. Представляешь? Было очень обидно.
– Представляю. А вот я в детстве…
Я не успел закончить – Аня взяла меня за руку. Естественный жест – словно сделала вдох.
– Будь здесь осторожней. Мы пришли, – сказала она.
Я взглянул вперед и только тут заметил, что мы стоим у края крыши – и за ней уже не было других крыш. А была удивительно красивая панорама: Дворцовая площадь, Зимний дворец, Александровская колонна, величавая Нева… Далекие люди, далекие машины. Наступал вечер – и город оживал по-настоящему.
– Под нами – Невский проспект. А впереди… Ты и сам все видишь, – тихо сказала Аня. – Правда, красиво?
– Очень…
Мы стояли молча. Я видел бесподобный, чудный, необычный Питер, но мысли мои были совсем о другом.
Какая у нее мягкая и теплая рука…
*
Возвращались мы, шагая по Невскому проспекту в сторону Площади Восстания. Мы шли по большей части молча. Может, наговорились за день, а, может, просто успели привыкнуть друг к другу. Нам уже не нужно было занимать друг друга болтовней, как это часто бывает между малознакомыми людьми. Молчание сближало, а не отдаляло.
Невский проспект был сочен, загадочен и ярок. Вечером он выглядел совершенно иначе, чем утром. Сбросив пижаму, проспект надел смокинг. И воздух был будто другой – пах по-другому.
– Мне в воздухе Питера чудится запах сирени, – сказал я Ане.
Рядом показался Гостиный двор. Здесь город наконец-таки был похож на пеструю и многолюдную Москву. Похож, конечно, отчасти.
– Сирень?.. Странно. В нашем воздухе парят рыбьи запахи и болотные газы. А сирень – это что-то новенькое.
Посмотрев на другую сторону проспекта, я увидел знаменитый питерский универмаг «Пассаж». И только тут вспомнил, что обещал Сергею и его девушке Кате привезти какой-нибудь сувенир. Я предложил Ане зайти в универмаг.
– В «Пассаже» ты ничего стоящего не найдешь, – сказала Аня после того, как я объяснил, что мне нужно. – А кому конкретно нужен сувенир: парню или девушке?
– Обоим. Хотя, скорей всего, сувенир больше нужен девушке.
Аня раздумывала.
– А чем она увлекается? Где учится? – спросила она.
Катю я знал неплохо.
– Учится в МГУ на филологическом. Любит песни Джо Дассена и французские комедии 70-х годов. Играет на фортепьяно, увлекается танцами. Обожает импрессионизм.
– Импрессионизм? Кажется, я знаю, что нам нужно. Идем. Здесь недалеко.
Мы направились дальше по Невскому проспекту.
– А ты хорошо изучил ее интересы, – сказала Аня.
– Она – девушка моего друга из института. Он учится на последнем курсе. Мы вместе отдыхали в пансионате в Костроме.
– Ясно. Стой. Мы на месте.
Я огляделся и понял, какой сувенир подразумевала Аня. Мы оказались среди рядов небольшой выставки художественных картин, расположившейся прямо на пешеходной части Невского проспекта. Отчасти все это напоминало Арбат – уголок уличного искусства.
