В почтовой программе завала писем не обнаружилось. Кто-то,
то есть, вероятно, Нати, регулярно отвечал на все входящие сообщения, не
прерывая переписку с учеными, предоставившими в свое время финансовую поддержку
ее проекту с биосферой. Так что обещанные отчеты регулярно улетали адресатам.
Ната с облегчением вздохнула. Все-таки хорошо, что здесь
жизнь продолжалась в прежнем русле и без нее. Хорошо, что всё сохранилось и
процветает. Немного переживала об отсутствии говорящего кота Мрака, но тот
пришел ближе к обеду, опять неизвестно где гуляя. Возмутился, когда Ната и его
затискала, высказал что-то о правах разумных, которых нельзя трогать без
разрешения, и ушел, гордо задрав хвост, пока девушка ошарашенно переваривала
услышанные от кота претензии. Её любимчик, оказывается, тоже «растёт», и где он
нахватался этих юридических умностей, с кем тут общается?
А вечером… Вечером она как-то незаметно для себя оказалась
перед входом в парк, где раньше она частенько бывала. Переживая впечатления,
навалившиеся за целый день после возвращения обратно в Игру со всеми своими
предыдущими «скиллами», как это назвал бы Игорь, или «способностями», как это
назвал бы обычный человек, Ната очнулась только от возмущенного писка чипа. Чем
опять он недоволен? Как оказалось, ее пропуск в парк был недействителен. И
Ната, тут же купив не раздумывая новый, прошла внутрь. Странно, а у нового
аккаунта, что ей вначале подключали, был действующий пропуск в парк, что за
несправедливость?!
Приближаясь к своему излюбленному месту в парке, девушка всё
больше волновалась. Увидит ли она сейчас Кранса или нет? Он будет по-прежнему
мил или окажется таким разъяренным, каким она его увидела в последний раз на боях?
Стоп, подумала девушка, почему она так переживает, ведь Кранс – всего лишь
игровой персонаж, созданный нейросетью. Хотя нет, он не «всего лишь»! Никак не
может она смириться с тем, что Кранс – не настоящая личность, а лишь созданный
кем-то, вернее даже чем-то, образ. Или искусственный интеллект все-таки создал
настоящую личность, которая воспринимается ею как живое существо?
Перед поворотом на полянку она всё-таки замерла, не в силах
решиться сделать последние шаги. И встретиться лицом к лицу со старым
приятелем. Если вообще будет с кем встречаться. Наталья глубоко вздохнула. Идти
или не идти? Может отложить предполагаемую встречу на следующий раз?
– И долго так будешь стоять? – раздалось сзади.
Наталья чуть не подпрыгнула на месте от испуга, резко развернулась.
На тропинке, по которой она только что пришла, отрезая путь к выходу, стояла
высоченная широкая фигура в глухом плаще с глубоко надвинутом на лицо
капюшоном. Сердце бешенным кроликом запрыгало в груди. И всё-таки она рада его
видеть, несмотря ни на что. Губы сами растянулись в улыбку.
– Сколько эмоций! – хмыкнул Кранс с высоты своего немалого
роста, скидывая с головы капюшон.
Всё вроде также – зеленое непроницаемое лицо без
растительности, плоский нос и черные глаза-маслины без белка, буравящие ее
взглядом. И снова это затопляющее чувство дежавю. Это уже происходило однажды
здесь же, в парке.
– Да, я помню, – тихо произнесла она. – У нас и так всё
видно – мимика, сердцебиение и прочее. Мы, люди, как ты говорил, открытые.
– Ты вернулась, - вдруг произнес он.
И по-прежнему ни одна эмоция не промелькнула на его лице.
Так он рад или не рад? На этот раз не торопится сообщить ей о своих чувствах,
хотя знает, что она не поймет без подсказки. Что он вообще будет делать? Он
изменился или нет? Или это теперь она изменилась, а он - всё тот же
«самодовольный засранец, тыкающий носом в своё превосходство», как она ему
заявила в прошлый раз?
