– Что же ты такое? – спросил у потока, не сразу заметив, что центр основания стал прозрачным. Под действием необъяснимого течения резолитовая плита истончилась в том месте, куда стекали бледно-голубые потоки, и растаяла – Архипов отчетливо видел оплавленные края, в их толщине бледно-голубой свет преломлялся и рассыпался в сотни микросхем.
Внизу, под некрополем храм Се-Терра, оказалась еще одна полость. Арх не мог оценить ее размеры, но прямо под его ногами, подвешенная в пустоте, серебрилась миллиардами микроскопических огней… галактика. Массивный, ослепительно яркий центр с агатовым зрачком черной дыры, спиралевидный вихрь звездных систем и созвездий с хрупкой на вид линией-перемычкой, от которой закручивались два рукава.
– Та самая галактика? Это все-таки правда?
Еще раз беспомощно посмотрел на безмолвный коммуникатор и приборы, даже зачем-то постучал по монитору пальцем. Заснять, чтобы потом анализировать – было бы идеально. Но сегодня оставалось только запоминать и надеяться на собственную память.
Он опустился на одно колено и всмотрелся – что бы это ни было, но оно поднималось. Центральная, более плотная и выпуклая часть с черным зрачком-дырой уже возвышалась над поверхностью. Выпуклая, плотная «таблетка», с четкими, будто нарисованными краями.
– Да не голограмма это нифига, – пробормотал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не дотронуться.
Галактика выглядела как настоящая. Крошечная – в размерах галактики, наверно, «нано»-галактика, – но реальная.
Оказавшись в бледно-голубом потоке, она сжалась и прекратила вращение, замерла.
Края стали более четкими. Лучи лились сверху, проникая насквозь, опутывая. Из центра крошечной галактики выбился луч, дрогнув, распался на сотню лепестков. За ним – еще и еще один. Каждый раз рассыпаясь на хрупкие хрустальные лепестки, фиксируя слой за слоем звезды в неизвестной галактике. И с каждым слоем от цветка кругами разбегалась высвобождаемая энергия, Архипов чувствовал ее – она ударяла по грудной клетке, насквозь прошивала скафандр и сбивала дыхание. Она оглушала. И, формируясь в потоки, уходила вверх.
Хрупкие, как крылья стрекозы, лепестки, потянулись вверх, будто собираясь в закрытом бутоне, но тут же распались вновь. Архипов видел идеальные формы идеально сделанного создания. «Цветок» повис на световых лучах, словно бабочка в паутине, медленно опустился на основание.
Мужчина с удивлением смотрел как неизвестная галактика, которую прятали жрецы Се-Терры, кристаллизовалась.
Архипов слышал только собственное дыхание, отдаленно понимая, что время продолжает течь. Светло-голубые потоки медленно остывали на гранях цветка неизвестными письменами.
И в этот момент все оборвалось.
Последнее, что запомнил Саня Архипов – это придавившую его черноту. Она отбросила его к стене – он отчетливо почувствовал удар – и безжалостно увлекла вниз. Тело, потеряв ориентиры, падало бесконечно долго. Или летело вверх – Архипов уже не мог разобрать.
Короткий вдох – перед ним расцвела галактика. Та самая – он ни с чем ее не спутает. Так близко, будто на собственной ладони, будто он на ее границе, в шаге от пограничной станции, но уже увлекаемый ее величественным движением.
Шум космического ветра в наушниках, тихий голос Линды. «Архипов, я тебя убью, не смей от меня исчезать!». Кажется, она плачет. Кажется, в ее жизни произошло что-то. Что ее сильно огорчило.
