Констанца: Господин Сальери расспросил о нашем положении и огорчился, когда узнал о наших несчастьях.
Моцарт: Скользкая змея! Уверен: история с «Фигаро» не обошлась без Сальери.
Констанца: Зачем ему это нужно, Вольфи?
Моцарт: Страх, обыкновенный человеческий страх!
Констанца: Чего бы ему пугаться, ведь он имеет всё?
Моцарт: Господин Сальери никогда не имел выдающегося музыкального таланта! Он не может привнести ничего нового в музыку и всегда будет последователем; но, синьор Сальери опытный музыкант, и должен понимать, что «Фигаро» – это опера, где прививается новая традиция, и, если традиция эта приживётся, вся старая глюковская опера, а стало быть, и музыка господина Сальери развеется по ветру. Тогда не будет ни денег, ни славы, ни почёта! Вот почему я опасаюсь, когда он записывает меня в друзья.
Констанца: Я ничего в этом не понимаю… Ты не станешь сердиться, если я тебе скажу?
Моцарт: Разве я могу сердиться на свою маленькую птичку?
Констанца: Твоя опера кажется длинной, слишком умной и скучной. Помнишь, мы слушали оперу «Редкая вещь» – вот там музыка понятная и совсем-совсем простая. Она всем нравится! Напиши такую же оперу, и у нас опять будут деньги.
Моцарт: Под эту музыку хорошо жевать мясо, но ей нельзя наслаждаться.
Констанца: Я глупая, да?
Моцарт: Давай обедать.
Констанца: Тебе придётся подождать…
Моцарт: Я пока поработаю.
Констанца выходит. Моцарт приносит из кабинета записи, просматривает их, что-то напевает, что-то наигрывает на клавесине, иногда делает пометки в записях. Вдруг он вскрикивает и хватается руками за голову. В дверях появляется Констанца.
Констанца: Что случилось?
Моцарт: Эта музыка… иногда она делает больно. Всё уже прошло!
Констанца: Ты совсем не бережёшь себя. Приляг, отдохни немного.
Моцарт: Я не хочу отдыхать! Работать для меня менее утомительно, чем бездельничать.
Констанца: Что с нами будет, Вольфи, что будет с нашими мальчиками?
Моцарт: Всё образуется, поверь мне, всё будет хорошо! Вот послушай.
Констанца садится. Моцарт играет ей.
1787 г. Кабинет в доме Да Понте. Моцарт и Да Понте.
Да Понте: Так ли замечательна Прага, как о ней говорят? Правда, что там тьма красоток?
Моцарт: Из Вашего любопытства я могу сделать вывод: Вы сейчас в работе.
Да Понте: Сальери и Мартин заказали либретто.
Моцарт: Вы становитесь знаменитым, Да Понте. Что же увлекло маэстро Сальери?
Да Понте: «Тартар» Бомарше.
Моцарт: О-о-о, первый капельмейстер Его Величества пишет оперу по пьесе Бомарше? Он не пугается, что император запретит оперу?
Да Понте: Расскажите о Праге. Я заработался… любая новость для меня, как час отдыха.
Моцарт: Ах, Да Понте, после удушливой Вены, Прага – точно глоток чистейшего воздуха! Люди там иные: все улыбались, были радушны, чрезвычайно любезны. Но что более всего радовало – это любовь к моей музыке. Эти люди с удовольствием плясали на балах под музыку «Фигаро», переделанную в контрдансы и немецкие танцы: ничего, кроме «Фигаро» не играют, не поют, не насвистывают… Опера наша пользуется там настоящим успехом!
Да Понте: Это прекрасно!
Моцарт: Это великолепно, но это не всё! Мне заказали оперу, причём я волен выбирать сюжет. Опера на вкус автора!
Да Понте: Я Вас поздравляю.
Моцарт: Нас, Лоренцо, нас! Я намерен именно Вам заказать либретто.
Да Понте: Но я очень занят…
Моцарт: Перестаньте притворяться, Лоренцо! Чего Вы пугаетесь? Опера пойдёт в Праге – мы никому не перейдём дороги, к тому же, в сюжете не будет ничего предосудительного, даже с придворной точки зрения. Вспомните, как прекрасно поработали мы над «Фигаро», и Вы отлично знаете: в том, что оперу сняли – нет нашей вины. Теперь же, определённо будет успех, поверьте мне! Вся Прага ждёт, и мы будем глупцами, если не сумеем использовать столь благоприятные обстоятельства.
