В тени богов. Императоры в мировой истории - страница 27

Тем не менее дело не всегда сводилось к бессилию и неудачам. Императорская власть могла быть грозной и эффективной. Неудивительно, что чаще всего она со всей очевидностью проявлялась в военной и внешней политике. В моменты кризиса, когда требовались решительные действия со стороны носителя верховной власти, от компетентности императора зависела судьба династии. Лидерские качества также играли важную роль во взлетах и падениях империй в долгосрочной перспективе. Некоторые решения, принятые монархами сотни или даже более двух тысяч лет назад, по-прежнему влияют на современный мир. Сэм Файнер, бывший королевский профессор политики Оксфордского университета, назвал императора, основавшего династию Цинь (221–206/7 Д° н. э.), самым значимым политическим лидером в истории, поскольку он создал модель имперской государственности, которая сохранила Китай единой страной и тем самым оказала решающее влияние на мировую геополитику. Религии, выбранные монархами для себя и своих империй, порой и сегодня определяют границы мировых культурных областей. Показательный пример – обращение императора Константина в христианство. Без императора Ашоки буддизм, вероятно, остался бы одной из многих сект одного из районов Индии и, возможно, со временем исчез бы вовсе. Вместо этого он распространился по большей части Юго-Восточной и Восточной Азии, что невероятным образом сказалось на культуре и системах верований этого огромного региона. Более свежие примеры дает нам Европа XVI и XVII веков. Переход Сефевидов в шиизм и возведение его в XVI веке в статус главной религии Ирана, пожалуй, остается важнейшим фактором в современной ближневосточной геополитике. Императоры имели значение^>41…

Сельское хозяйство, города, письменность и большинство других элементов того, что мы называем цивилизацией, зародились на Ближнем Востоке. Самым древним сердцем этого региона была Месопотамия – область между реками Тигр и Евфрат. Если бы в этой полупустынной зоне не было рек, там невозможно было бы ни заниматься сельским хозяйством, ни строить города. Со временем под Ближним Востоком стали понимать территорию современных Ирака, Сирии, а также ряда областей Анатолии и Элама (на юго-западе Ирана). Хотя в этом регионе существовало множество народов и языков, единство в нем обеспечивалось тесными торговыми связями, периодическими объединениями в составе той или иной империи и использованием клинописи – особой системы письма, в которой из коротких клинообразных линий собирались неуклюжие символы.

Основными политическими единицами здесь были города-государства, в каждом из которых почитали собственного бога. Уже к началу III тысячелетия до н. э. монархия стала универсальной системой правления. Считалось, что небесный и земной мир существуют параллельно, а царь выступает посредником между ними. Ритуалы и жертвоприношения, которые он осуществлял, помогали ему умилостивить богов и гарантировать благополучие своих подданных. Как наместник и представитель почитавшегося в городе бога царь обеспечивал порядок, справедливость и безопасность. Царская власть повсюду имела и религиозные, и светские атрибуты. В ассирийской пословице, которая на протяжении последующих тысячелетий снова и снова звучала по всему миру, меняясь лишь незначительно, говорилось: “народ без царя подобен стаду без пастуха, толпе без вождя, воде без трубы… дому без хозяина, жене без мужа”. Один современный историк отмечает, что “царская власть казалась месопотамцам такой логичной и справедливой, что они считали ее изобретением богов, сошедшим с небес”. Нам остается лишь гадать, в какой степени народные массы на древнем Ближнем Востоке, а также в большинстве других обществ, существовавших до наступления Нового времени, усваивали и принимали идеологию монархии и элиты, однако до нас не дошло никаких свидетельств о несогласии с ней или о наличии каких-либо альтернатив