Он открыл деревянную дверь домика и пропустил Юлю вперёд. Та вошла и смущенно замерла возле входа. Как то неловко приходить в гости глубокой ночью.
Осмотревшись, она поняла, что попала на кухню. Посреди комнаты стоял большой стол, на котором были расставлены сковородки и кастрюли, а в центре лежало тесто. Оно было накрыто полотенцем, но так сильно подошло, что вылезало со всех сторон, приподнимая лежащий сверху кусок ткани.
Рядом сидела худенькая старушка. Маленькое личико её было сморщенным и тёмным, голова повязана белой косынкой, а нижнюю часть тела закрывал фартук, слишком длинный и широкий для такой крошечной фигурки.
– Здравствуйте, – робко сказала Юля.
– Здравствуй, здравствуй! – бабуля радостно заулыбалась и бросилась навстречу детям, вытирая руки фартуком.
Она принялась хлопотать вокруг девочки, усаживая её в мягкое кресло в углу комнаты, при этом расспрашивая, как она оказалась здесь так поздно ночью.
Дети совместными усилиями рассказали о тех, кто живёт в доме Юли, а также о том, что девочка боится оставаться там одна.
Старушка слушала внимательно и не проявляла никаких признаков недоверия или удивления, как если бы ей рассказывали не о доме с привидениями, а скажем, о прогулке по парку.
– А что ж ты их не прогнал? – обратилась она к Ивану, когда дети закончили свой рассказ.
Тот развёл руками.
– Это я боялась пускать его в дом, – сказала Юля.
– Ну что ж, не прогнал и ладно. Это даже хорошо, что не прогнал, бедняжки, где им скитаться, – как будто ни к кому не обращаясь, проговорила бабушка, – лучше мы их накормим и спать отправим, спать, навсегда спать. Сейчас только хлебушек испеку.
Старушка принесла для Юли кружку горячего чая, укутала её покрывалом, а затем вернулась к столу и занялась тестом. Иван, тоже с кружкой в руке, уселся рядом на низенькую скамейку.
Девочка пила травяной чай. Так хорошо, и уютно ей было сидеть в просторном кресле, поджав под себя ноги, слушать, как бабушка тихонько напевает непонятную песенку. Слова как будто знакомые, а понять о чём она пела, не получалось.
Юля старалась незаметно разглядеть мальчика. При свете его белоснежные волосы выглядели ещё белее, резко контрастируя со смуглой кожей и тёмно-карими, почти чёрными глазами.
В комнате было тепло, пахло тестом и сушёными травами.
Постепенно глаза девочки начали слипаться. Последнее что она помнила, это склонившуюся над ней старушку, которая тихонько сказала:
– Больше тебе нечего бояться, все уйдут из твоего дома. Иванушка пойдёт и накормит их хлебом.
На следующий день Юля проснулась на скамейке возле дома, от того что кто-то тряс её за плечо. Открыв глаза, девочка увидела, что над ней склонилась Ксения, а рядом стояла соседка. Мать схватила ещё не пришедшую в себя после сна дочку и утащила в дом.
Позже девочка узнала, что соседи увидели её спящую на лавочке и позвонили в больницу. Женщину обвинили в том, что она оставляет ребёнка без присмотра и грозились сообщить куда следует.
После этого случая Ксения на время отказалась от ночных дежурств, и девочка постепенно забыла о своих страхах. С тех пор ей перестали мерещиться неясные тени и силуэты. Ночью, даже в темноте, больше никто не появлялся.
Сначала Юля была уверена, что бабушка Марья и Иван смогли прогнать призраков. Она надеялась ещё раз встретить мальчика и обо всём расспросить. Каждый вечер она допоздна сидела на лавочке перед домом, но Иван больше не появлялся.
