Мы еще немного поговорили на отдаленные темы, допили чай, и Василий проводил меня до калитки. В целом мое гостевание не было совсем пустым времяпрепровождением: Василий явно остался доволен возможностью выговориться, видно не часто ему удавалось найти собеседника, а простой человеческий разговор дорогого стоит. В свою очередь, его рассказ показался мне интересным. В то, о чем говорил, Василий искренне верил, это чувствовалось и над некоторыми его словами стоило поразмышлять.
Оказавшись на улице, я заглянула в телефон – за разговорами время пролетело не заметно и, как оказалось, уже начало шестого вечера, а значит, скоро начнет темнеть. Возвращаться в дом не хотелось и я решила немного прогуляться до церкви, тем более от дома Василия до туда совсем не далеко и много времени это не займет.
Деревенская улица осталась позади. Дальше дорога шла вверх по каменистому холму, поросшему лишайником и вереском. Не спеша поднимаясь вверх по склону, я размышляла, пытаясь упорядочить в голове полученные сведения: в то, что в деревне уже много столетий подряд обитает некое зловещее существо по имени Дух воды, я, безусловно, не верила. Но местные байки у односельчан конечно же на слуху. Могла ли знать о них Алена? Могла. Более того, возможно даже верила в существование некоего мистического существа, готового в обмен на жертву оказать страждущему услугу… Возможно даже, что у Алены была некая нужда, побудившая ее обратиться к этому существу… Но, во-первых, что это была за нужда такая, ведь в итоге конечный выгодоприобретатель оказывался в морге, а, во-вторых, как она планировала договариваться с Духом? Нет, данная версия критики не выдерживала. Скорее я поверю в то, что девочка покончила жизнь самоубийством. Мотивом могла послужить, к примеру, неразделенная любовь. А что, Алене было 12 лет – половое созревание, все дела… В этом возрасте любовь самая бескомпромиссная, а боль – самая безысходная. Единственное, что смущает в этой версии – выбранный ею способ уйти из жизни: ни тебе типичного вскрытия вен, ни даже удавки. Вместо максимально подручного способа она, посреди ночи, незаметно покидает дом, идет через половину деревни к проруби… В этом плане в любой момент что-то могло пойти не так: ее могли хватиться родители, да и просто кто-нибудь мог заметить, как она шла по улице и вернуть домой. Хотя, черт его знает, чем она руководствовалась – возможно, данный план казался ей очень удачным, точнее не сам план, а его итог: быть обнаруженной среди снега и льда. Романтично. То есть, некое показательное самоубийство. Она хотела кому-то что-то доказать? Например – ты меня не любишь, но точно не забудешь! Возможно в этой версии что-то есть, но стоит для начала проверить, был ли у Алены объект обожания.
Занятая своими мыслями я незаметно оказалась на вершине холма. С этой точки вся деревня казалась как на ладони. Панорамный вид захватывал дух: река, огибая деревню с двух сторон, вновь сходилась в том месте, где рассекался горный хребет и стремилась в даль, исчезая где-то за поворотом. Отсюда сверху казалось, что лес, обволакивая собою холмы и обрамляя берег реки, уходил прямо в воду. В домах внизу потихоньку загорался свет в окнах, искаженный высотой, превращался в гирлянду огней. Нереальный завораживающий пейзаж!
Дорога вела до самой церковной ограды, а дальше расходилась: та, что справа, брусчатая, доходила до самых входных дверей. Двустворчатые, арочной формы, из массива темного дуба с хитросплетением кованных элементов двери казались неприступными на фоне белоснежных каменных стен церкви. От развилки влево шла довольно широкая тропа, огибая апсиду – граненый выступ полукруглой формы.
