Чуть позже позвонила Маша:
– В двадцати километрах от Погоста есть турбаза. Сезон закончился и они готовятся к закрытию, но контакты одной из жительниц деревни, подрабатывающей сдачей свободных комнат туристам, удалось разузнать, – сообщила она. – В смс вышлю точный адрес и контакты хозяйки.
Отлично. Значит вопрос с жильем решен. Осталось лишь определиться, как добраться до этого самого жилья. Если верить расписанию, поезд должен прибыть в пункт назначения на железнодорожную станцию в районном центре в 17:30. Оттуда до Оршинского погоста еще 80 км. Теоретически, с автовокзала каждый день, кроме воскресенья, отправляются автобусы и если из-за сезонного спада туристов, их расписание не изменилось, то я вполне успевала на шестичасовой рейс.
Поезд пришел без опозданий. Вместе со мной на станции сошло человек семь. Подхватив сумки, я направилась к кассе автовокзала, располагавшейся здесь же, с обратной стороны здания железнодорожного вокзала. Купила билет и, уточнив у кассира расположение платформы, отправилась к месту посадки в автобус.
Под козырьком на скамейке автобусной остановки расположилась весьма бойкая на вид бабуля, расставив вокруг себя сумку на колесиках, две битком набитые авоськи и корзинку, аккуратно прикрытую платком. Поодаль, с краю платформы, спиной ко мне стояла девушка в серых спортивных штанах и коротком ярком топе, обнажавшем замысловатую татуировку на пояснице. В ушах у нее были наушники, но почему-то у меня создалось впечатление, что музыки в них не звучало и она воспользовалась ими лишь для того, чтобы отгородиться от окружающих.
Рядом с платформой стоял единственный старенький автобус, выкрашенный в ярко-желтый цвет, с большими круглыми фарами, создающими ощущение комического удивления на его добродушной металлической мордахе. Водитель со скучающим видом курил рядом. Без пары минут до времени отправки он отбросил сигарету и, нехотя, направился на водительское место. Видимо, это должно было стать сигналом к посадке. Девушка первая поднялась в автобус и устроилась на одиночном месте, отвернувшись к окну, хотя, на мой взгляд, рассматривать там было особо нечего. Бабуля поднялась и начала определять свою поклажу в салон автобуса. Пришлось ей немного помочь, иначе процесс грозил затянуться. Подавая ей корзину, я с удивлением обнаружила, что в корзине, вполне с комфортом, расположилась живая курица с интересом поглядывавшая по сторонам из-под платка. Я устроилась в конце автобуса, пристроив вещи в багажной полке. Водитель завел двигатель и мы, наконец-то, тронулись.
Автобус не спеша пылил по извилистой проселочной дороге вдоль раскинувшегося соснового бора. Солнце клонилось к западу, мягко касаясь верхушек высоких сосен, играя бликами на траве. В городе осень воспринимается иначе. Острее. Здесь же, заглядывая в высокое голубое небо, испещренное мелкими белыми облаками, казалось, что лето еще продолжается.
Через полтора часа пути двигатель издал странное урчание, чихнул и автобус остановился. Водитель, кряхтя, покинул кабину. Минут десять мы сидели в ожидании. Но ничего не происходило. Затем он вернулся на водительское место и, нажав кнопку на панели, открыл пассажирскую дверь лаконично сообщив:
– Приехали… – других объяснений не последовало, поэтому я решила уточнить, чего ждать от жизни:
– Совсем приехали?
– Похоже … – отозвался водитель. – Движок умер.
