«Среда тринадцатое… Это же надо! Хорошо хоть не пятница…»
Он тщательно побрился, принял холодный душ, намеренно взводя нервы в положение «товсь», выпил чашку крепкого черного кофе и только тогда стал одеваться. Брюки, ботинки и свитер, предназначенные для этого дня, куплены в разных магазинах и в противоположенных частях города. Вместо пальто Олег надел сегодня потертую кожаную куртку, в ней одинаково удобно будет и бегать и стрелять: один пистолет – «четырехсотую» «Астру» – засунул за ремень брюк под свитером, а другой такой же висел под мышкой в кобуре. Очки с обычными стеклами без диоптрий, накладные усы и темный парик с кепкой довершали его сегодняшний наряд.
«Вполне!» – Олег кивнул своему отражению в зеркале, проверил запасные магазины в карманах и вышел из дома.
Через полчаса он затормозил около гаража, где дожидалась своего часа «машинка бога войны», припарковавшись неподалеку, обошел авто, попинав шины, и направился к двери.
– Это я, Шульце, – ответил он, когда на аккуратный стук из-за двери осведомились: кто это и что этому кому-то понадобилось в половине восьмого утра?
– Ну? – спросил Олег по-немецки, когда Кольб открыл дверь. – Вы готовы?
– Д-да… – выглядел поганец неважно: бледен как полотно, глаза тусклые, нижняя губа подрагивает.
«Не боец… Но с другой стороны…»
– Не надо бояться, – сказал Олег, стремительно превращаясь в фон Шаунбурга. – Вы же мужчина, дружище. И я все время буду рядом.
– Я не боюсь, – голос усталый, хриплый.
«Будем надеяться».
– Я в этом не уверен, – улыбнулся Олег, закуривая.
– Вы можете на меня положиться.
Боже, как жалобно прозвучало это заверение!
«Детский лепет… Но тебя, парень, никто силком в нацисты не тянул, не так ли?»
– Как там наш клиент? – спросил Олег, переходя к главному.
– Он спит, – промямлил Питер Кольб, и по его виску скатилась капля пота.
– Ну, раз спит, значит, жив, – усмехнулся Олег и положил руку на плечо собеседника.
– Жив, – как эхо повторил его последнее слово Кольб.
– Хорошо, – кивнул Олег, но руку с плеча Питера так и не снял. – Вы помните, что надо делать?
– Д-да… – выдавил из себя «подлый нацистский наймит». – Подъехать, остановиться, заглушить мотор, поставить на стояночный тормоз и уходить.
– Но не бежать! – поднял вверх палец Олег. Он снял-таки руку с плеча Кольба и мог теперь жестикулировать.
– Не бежать, – согласно кивнул Кольб.
– А где остановиться? – Этого задохлика следовало проверять все время – доверять такому, это, знаете ли, верх несерьезности.
– Там, где вы мне скажете, – пролепетал Кольб.
– Верно! – Олег снова положил руку на плечо Питеру Кольбу и заглянул ему в глаза. – Никакой отсебятины, дружище, а то яйца оторву и заставлю съесть. Ты мне веришь?
– Д-да…
– Вот и славно, – оскалился Олег, не разрывая, впрочем, зрительного контакта. – Нигде не останавливаться. Ехать аккуратно. Остановиться точно напротив двери кафе или, если не получится – напротив витрины. Я буду ехать за вами и подберу метрах в ста от авто. Но умоляю, Питер, не заставляйте меня быть жестоким!
13.02.36 г. 10 ч. 23 мин.
– А вот и наш друг, – Ольга сказала это настолько спокойно, что Виктор даже головой покрутил, но, разумеется, мысленно. А она… То ли, и в самом деле, нервы у нее железные, то ли актриса такая, что в образе даже о страхе забывает. Чужая душа – темный лес! Но с другой стороны: не психует, не мандражирует – за одно это ей спасибо полагается. Любая другая уже головой об стену в истерике билась бы. А этой все нипочем.
