Что-то было в интонации Коли Венцова, что-то такое, что заставило сердце Ольги тревожно сжаться.
– А с чего тебе меня искать? – спросила вслух.
– А ты здесь что, живешь, что ли? Или по работе? – ушел от ответа Николай.
– Я в библиотеке работаю, – объяснила Ольга, но увидев, что Венцов ее не понял, добавила еще пару подробностей: – Там, – махнула она рукой за спину. – За углом главное здание Библиотеки Академии наук. БАН называется. В ней я и работаю, и живу, стало быть, тоже здесь в Питере. Стечение обстоятельств…
– Да уж… Случай! – покрутил головой Венцов. – Замужем, дети?
Вроде бы интерес проявил, но прозвучало как-то нехорошо, словно допрос.
– В разводе, бездетна, – тем же сухим, канцелярским тоном ответила Ольга.
– Я к тому, что, если ты не занята, могли бы в кабаке посидеть… А то погода у вас тут, прямо скажем…
– А ты откуда сейчас? – Приглашение в ресторан прозвучало совершенно неожиданно, но менее соблазнительным от этого не стало. Вот только одета Ольга была не по-ресторанному, да и неловко как-то…
– Я-то? – усмехнулся Коля. – Не поверишь, из Найроби!
– Ну, тогда ладно, – ответно улыбнулась Ольга. – Раз из Найроби, тогда пошли в ресторан, если, конечно, не застесняешься. Одета я, как видишь, не по моде.
– А мы выберем что-нибудь более демократичное, чем Астория или Европейская, лады?
* * *
– Хочешь заработать пять штук? – спросил Венцов после третьей рюмки.
Выглядел он неважно, говорил нервно. При свете стали видны темные мешки под глазами, да и сами глаза… Зрачки бегают, белки отливают нездоровой желтизной…
– Пять штук? – переспросила Ольга, которую от тепла, водки и обильной, но главное, вкусной закуски уже немного «повело». – Ты имеешь в виду пять тысяч рублей?
– Нет, – покачал головой Венцов, – я имею в виду пять тысяч долларов.
– Боже, Коля! Это же очень большие деньги! – удивилась Ольга. – Кто же мне их даст и за что?
– Ты стрелять не разучилась?
– Да ты что! – от его слов она даже отрезвела разом.
– А что? – пожал плечами Николай. – Людей, которые с трехсот метров могут в… ну, скажем, в тарелку круглую попасть, – усмехнулся он, буквально продавливая свои больные глаза Ольге в голову, – таких людей, Оленька, кот наплакал, а спрос большой. Теперь понимаешь?
– Это ты меня в киллеры вербуешь, что ли? – она никак не могла поверить, что все это происходит с ней на самом деле.
– А если и так, что с того?
– Людей убивать грех!
– Каких людей! – неожиданно возмутился Венцов. – Ты веришь, что честный порядочный человек способен за каких-то пять-шесть лет стать миллионером? Ты действительно думаешь, что среди наших нуворишей есть случайные люди? Тебе ведь доктора или библиотекаря никто не закажет. Они таких денег не стоят. А тех, кто стоит, не жалко. Среди них, Оля, нет праведников, одни, извини за выражение, козлищи, а агнцев всех давно в асфальт закатали. Компреву?
Вообще-то в словах бывшего члена сборной Москвы по биатлону имелась своя сермяжная правда. И все-таки…
– Убийство…
– А они, думаешь, никого никогда? Да и ведь не резать же тебе их придется. Выстрелила с трехсот-четырехсот метров, и аля-улю. Прощай, дорогой товарищ!
– А если милиция?
– А вот это уже другой разговор. Выпьем? – предложил Венцов.
– Нет, я… Впрочем, ладно, наливай! – согласилась Ольга, ей казалось, что все это происходит во сне или не с ней, а с кем-нибудь другим. В романе, скажем, или фильме…
