Они побежали. Под перилами, на бетонной опоре, была выцарапана фраза:
«Кто пройдёт боль, тот станет видеть.
Кто видит – не боится.
Кто не боится – станет мной.»
Дэвис перечитал и усмехнулся.
– Вот и философия. Только она не о спасении. Она о превращении. Он не уходит от боли. Он строит через неё храм.
Аарон впервые по-настоящему испугался.
5. Сигнатура Габриэля: рисунок без линий
– Он не оставляет отпечатков. Ни ДНК, ни волоса, ни кожной крошки, – мрачно говорил криминалист Логан, вертя в руках микроскопическую стеклянную трубочку. – Но вот это… Это другое.
Детройтское утро было серым, как неотмытый экран телевизора. Мост всё ещё был закрыт. Журналисты ждали внизу, как стервятники, надеясь ухватить запах страха.
Аарон стоял рядом с Дэвисом в лаборатории. Перед ними на экране увеличенное изображение – фрагмент ткани, изъятый изо рта жертвы. Поверх него – почти невидимые на глаз – микроскопические бороздки.
– Это не просто ткань, – продолжил Логан. – На ней лазером выгравирован узор. Почти нулевая глубина. Но рисунок есть.
– Какой? – спросил Дэвис, всматриваясь в изображение.
– Геометрия. Многогранник. Без начала и конца. Он не из простых – не октаэдр, не додекаэдр. Он… скорее идея формы, чем форма. Будто что-то математическое, но без линейного мышления.
– Рисунок без линий, – пробормотал Аарон.
Логан кивнул.
– Вот именно. Он играет на грани концепта. Почти как… сигнатура. Не подпись, не имя. А структурный отпечаток его мышления.
Шериф Дэвис прищурился.
– Значит, он оставляет не улики, а следы стиля. Он не говорит, кто он. Он показывает, как он думает.
– Он Габриэль, – сказал Аарон тихо, вспомнив, как называли маньяка в полицейских отчётах. – Мы дали ему имя по первому делу, где на стене было вырезано: «И послан был Габриэль, возвещать пробуждение».
– Если это Габриэль, – хмуро сказал Дэвис, – то он не просто серийный убийца. Он – инженер смыслов. Он работает на грани символа и ужаса.
На другом экране всплыли фотографии с предыдущих мест преступлений. На одной – школьный коридор, тело подвешено за руки. На другой – покинутая церковь, тело уложено в позу «благословляющего». Везде – чистота, порядок, ритуальность.
– А теперь смотрите, – сказал Логан и вывел новое изображение. – Я сопоставил расположение жертв, угол тел, орнаменты. Если соединить все точки на карте Детройта, выходит…
– Круг? – спросил Аарон.
– Почти, – Логан кивнул. – Но не совсем. Он неполный. У него нет центра. Всё вращается, но вокруг пустоты.
Шериф наклонился вперёд.
– Он строит… что-то. Какой-то мета-рисунок. Без видимой формы, но с внутренней логикой.
– Это и есть его почерк. Его сигнатура, – сказал Логан. – Рисунок без линий. Он не повторяет действий. Он строит… ощущение.
Аарон медленно провёл рукой по столу.
– То есть, мы ловим того, кто не просто убивает. Он делает нас частью концепта. Мы – фигуры на доске, которую он уже нарисовал, а мы её даже не видим.
Дэвис встал. Подошёл к окну. Детройт гудел внизу – машины, вывески, дым. Шум, под которым легко прятать смысл.
– Его нельзя поймать в логике. Только – в музыке тишины, – произнёс он. – Габриэль – это не имя. Это роль. Маска. Он может быть кем угодно.
Аарон почувствовал, как мурашки пошли по коже.
– Тогда как его найти?
– Надо думать, как он, – сказал шериф. – Не искать след, а воспринимать паттерн. Не логикой – ритмом. Слушать пустоту в центре рисунка.
