В унисон - страница 6

Амина глядела на вампира внимательно и со странным подозрением – как недоверчивый ребёнок, которому показали игрушку, что он давно хотел иметь, но который всё ещё не верит, что ему действительно её отдадут.

Джальфар снова усмехнулся, будто понял всё, что творилось в её голове.

– Здесь мои законы, потому что я так хочу. А это всего лишь сила мысли! Это ведь мой мир, и он будет таким, как я решу. Так что тебе не пересилить меня. Я даже не скрыл от тебя портал – вот он, смотри! Ты всё равно никогда не доберёшься туда сама. Крыльев-то у тебя нет…

Он засмеялся, указав вверх, и Амина увидела в небе незамеченную ею ранее воронку: густые синие волны, перемешиваясь с серыми спиралями, уходили внутрь, во тьму, которая, видимо, и была входом.

– Но если ты не собираешься меня убить, отпусти? – осторожно спросила она, надеясь, что её нарочито мягкий тон подействует положительно.

Джальфар немного помолчал.

– И всё же я думал, что звёзды шептали тебе обо мне… – задумчиво ответил он, наконец.

«О чём это он?!..», – снова настороженно подумала Амина, ощутив вдруг внутри себя ещё большее опасение, хотя голос вампира стал необычайно спокоен – очевидно, он действительно не собирался нападать. По крайней мере, пока. Джальфар говорил о давних событиях, и, вслушиваясь в негромкие слова, как будто опускаясь в какую-то сказку, она вскоре даже поймала себя на мысли, что постепенно засыпает… Но всё вокруг и без того казалось похоже на сон, так что она даже не удивилась этому.

– Когда-то, много веков назад, я был другим. Но я и сам не помню того времени, – говорил он. – Когда я принял жизнь вампира от того, чья кровь и так текла в моих жилах, я поклялся уничтожить себя или исчезнуть, чтобы не убивать никого!.. Но мне не удалось… – я встретил её. Салли Мейн, звезда моя…

Он замолчал. А потом тихо добавил, отрешённым взглядом окунувшись в какие-то свои воспоминания и не видя как будто уже саму Амину:

«Её улыбка – краше роз цветов,

Глаза – как омут из огня, –

Пылали страстью, и оков

Любви не мог сорвать с себя!..».

Джальфар снова немного помолчал, а потом произнёс:

– Ты знаешь, почему мы сначала ослабляем вас… нет, не тебя, – поправился он, – а свои жертвы?.. Чтобы потом с ослабевших, обессиленных, выпить всю кровь, всю до последней капли безо всякой борьбы.

– Что случилось с Салли Мейн? – дрогнувшим голосом спросила Амина, видя, что он не желает продолжать, и предчувствуя жестокий ответ.

– О, я так любил её, так сильно!.. Знаешь, я ведь верил, что я ещё человек… Я знал это – моя душа была людской, моё сердце было горячим!.. Но она слабела от одного моего взгляда… О, проклятые! Никто, никто не сказал мне, что когда наступает ночь, ты чуешь кровь лучше, чем всегда. Всё обостряется… И ты всё сильнее хочешь есть, потому что тоже хочешь жить… Ты хочешь жить, ты должен выжить, и само твоё тело заставляет тебя действовать так… а ты сам даже этого не чувствуешь, не ощущаешь, что творишь!..

Джальфар потемнел, его руки вцепились в бортик лодки, и она качнулась, – впервые за всё это время, – и огненная вода с того края на миг выплеснулась вверх, будто потрясённая его эмоциями! Но он заставил себя продолжать, хотя эти слова, похоже, причиняли ему невыносимую боль.

– Я помню… В тот миг у меня мелькнула мысль, что я никогда не забуду её глаза: наполненные ужасом, в какой-то момент в них появилась жалость – ко мне… И прощение. И всё – всё исчезло, навсегда.