Что надо? – спросила она резким голосом.
Майкл достал блокнот и написал: “Я ищу комнату”.
Женщина равнодушно пожала плечами.
Комнату? Сейчас посмотрим. Ты вообще кто такой? Откуда деньги?
Майкл снова написал: “Я – фотограф. Деньги есть”.
Женщина, прищурившись, окинула его оценивающим взглядом.
Ладно, – сказала она. – Есть одна комнатушка. Сарай, конечно, но зато недорого. Пятьсот долларов в месяц, плюс залог. Устроит?
Майкл, не раздумывая, кивнул. Он понимал, что это его шанс.
Ну, тогда пошли, покажу, – буркнула женщина, вставая из-за стола.
Они вышли на улицу и прошли несколько кварталов. Наконец, они остановились перед старым, обветшалым домом, фасад которого был испещрён трещинами и граффити. В окнах не было занавесок, а входная дверь скрипела, как старая калитка.
Вот, приехали, – сказала женщина, указывая на дом. – Тут тебе и будут “парижские вечера”.
Они поднялись на третий этаж по скрипучей лестнице, освещаемой тусклой лампочкой. В коридоре пахло сыростью и плесенью.
Женщина достала ключ и открыла дверь в небольшую комнату. Комната была маленькой и обшарпанной. Облупившаяся краска на стенах, старая кровать, шатающийся стол и покосившийся шкаф составляли всю обстановку. В углу стояло видавшее виды кресло, обитое драным бархатом.
Единственным украшением комнаты было окно, выходившее во двор, где росло старое дерево, усыпанное птичьими гнёздами.
В этой комнате не было ничего особенного, но Майкл почувствовал, что она его ждала. Он почувствовал здесь какую-то особую атмосферу, дух старого города, дух свободы и творчества. Здесь он мог быть самим собой, мог творить, мог мечтать.
Ну, что скажешь? Берешь? – спросила женщина.
Майкл, не раздумывая, кивнул и написал в блокноте: “Беру”.
Женщина забрала у него деньги, выдала ключи и, пожелав ему “приятного проживания”, ушла.
Майкл остался один в своей новой комнате. Он огляделся и улыбнулся. Да, здесь было далеко не идеально, но это было его место. Это было его начало.
Он расстелил кровать и разложил свои вещи. Достал фотографии Жан-Пьера, развесил их на стенах, чтобы хоть немного заполнить пустоту. Потом он сел у окна и стал смотреть во двор.
Вскоре он познакомился со своими новыми соседями.
В квартире напротив жила молодая художница по имени Хлоя. Она была эксцентричной и общительной. Она часто заходила к Майклу в гости, рассказывала о своей жизни, показывала свои картины и угощала его домашним печеньем.
На этаж ниже жил старый джазовый музыкант по имени Билл. Каждый вечер он играл на саксофоне, наполняя дом волшебной музыкой. Майкл часто слушал его, сидя у окна, и мечтал о том, как когда-нибудь станет известным фотографом.
А на этаж выше жила странная парочка, которая постоянно ссорилась, кричала и топала ногами. Их голоса слышны были во всем доме.
Его жизнь налаживалась.
Каким-то вечером, после долгой прогулки по городу, он вернулся в свою комнату. Он посмотрел в окно и увидел, как в лунном свете отражается его новый дом. Он был старым, обветшалым, но он был его домом.
Взяв блокнот, он написал: “Дом – это не стены, а люди, которые тебя окружают”.
Утро встретило Майкла какофонией звуков: воркованием голубей за окном, грохотом проезжающих машин и, конечно же, упоительными звуками саксофона старого Билла. Музыка лилась из-под его окон, словно тягучий мёд, наполняя комнату грустью и надеждой одновременно. Майкл подошёл к окну и посмотрел вниз. Билл, как всегда, стоял на своём балконе, сжимая в руках свой старенький саксофон. Его глаза были закрыты, а лицо выражало блаженство.
