Длиннолицый брезгливо сплюнул.
А я Дареный Конь, и в зубы мне не смотрят, сказал он. Это вот маршал Гордый Орел, мальчишку звать Дрожащий Олень, а тут у нас Оуэн Холидей – насильник, убийца и разбойник. Яростный Лось.
Не отвечайте ему, сказал Холидей. Краснокожие все как один убийцы, они же нас живьем обдерут, куска родной кожи не оставят! Я-то о своих волосах помню и вам не рекомендую забывать о ваших…
Горбоносый спросил индейца. Где твои?
Мои?
Да. Ты же из черноногих. Где твои?
Я один.
А куда ты направляешься?
Никуда, я просто иду.
Заблудился, что ли?
Нет, не заблудился. Мне некуда возвращаться.
Ты местность эту хорошо знаешь?
Я здесь никогда не был. Но бывал в местах похожих.
Индеец говорил и пронзительно смотрел на кареглазого.
У меня что, лицо испачкано? спросил тот и надел шляпу.
У тебя к нашему другу вопросы какие, спросил длиннолицый, положив ладонь на рукоять револьвера.
Это был он, коротко отозвался черноногий.
Что? Я? Спросил кареглазый.
Вы убили много людей, сказал индеец. Я там был и видел вас. Вы застрелили мужчин и женщину. Я ее знал.
Кареглазый промолчал.
Женщину? Сплюнул длиннолицый. О какой женщине говоришь? Не о той ли чернявой, которую нам хоронить из-за его меткого глаза пришлось.
Индеец показал пальцем на кареглазого. Пусть он говорит!
Спокойно, друг, вмешался горбоносый.
Ну, мне-то сказать нечего.
Пусть убийца говорит.
Я не убивал никого!
Я видел.
Черта с два!
Черноногий промолчал, только смотрел.
От чьей угодно пули она могла погибнуть. Пусть они поклянутся, что каждого застреленного ими разглядели! Темно было, пыль коловоротом. Вот и вся история!
Горбоносый помалкивал. Длиннолицый противно улыбался.
Нечего мне сказать кроме того, что уже сказано!
Длиннолицый сплюнул и ухмыльнулся. Ты бы еще сказал, что баба та умерла до того, как ты в нее выстрелил. Видать, с перепугу.
А может, так и было! Не знаешь, как оно случилось, вот и не говори. Головы покатились, ничего не изменишь!
Ну, довольно, почесали языками и будет…
Пользуясь замешательством, Холидей подступил и ловко выудил нож у длиннолицего из сапога. Молниеносно напрыгнул со спины на горбоносого, сшиб с него шляпу и сделал вращательное движение связанными руками у него над головой, туго затянув петлю на вспотевшей шее. Стал водить ножом по лицу.
Кареглазый растерялся, длиннолицый выругался.
Убью! крикнул Холидей. Ты, морда ослиная, режь веревку!
Дурак, от нас не уйдешь, прохрипел маршал.
Режь, говорю! И оружие бросайте на землю!
Ты мой нож прикарманил. Нечем резать.
Он кивнул кареглазому. Давай ты тогда, франт, режь! И зубы не заговаривай!
Горбоносый вскинул руку. Стой на месте! Не слушай его.
Убью! Клятву даю кровавую. Мне позарез жить надо, позарез! Денег вам надо? Чего надо вам!? Холидей поволок маршала, спотыкаясь в потемках. Давайте откуплюсь. Вот, убийца есть у вас. Женщину убил, его на эшафот ведите! По его голову петля слезы льет не меньше, чем по мою, а я что? Кому я зла сделал?
Не дайте ему уйти, слышали!
Да куда он денется, расслабленно плюнул длиннолицый.
Вы меня, пыльные, без штанов оставили, исподнее у меня отняли, лошадь мою из-за вас пристрелили! Ни бритвы, ни лохани уже неделю в глаза не видел! Вот зарежу тебя, глаз выковыряю из башки, поглядим, какой ты будешь тогда!
