— Я понимаю. Но и вы должны понять, что условия в которых жили вы и те что сейчас определяют вашу жизнь — изменились.
— Это ничего не меняет, — отмахнулась разочарованно женщина. — Головой я понимаю, что в таком… поведении есть свой, чисто практический смысл. В чем-то разумный. Но внутренне я этому сопротивляюсь. И некогда не смогу не чувствовать неприятие. Как бы не убеждали меня в правильности происходящего окружающие и даже я сама.
— Поверьте — они возникли не просто так…
— Я знаю это! — не дала договорить Эльхена, спеша высказаться сама. — Я же сказала — разумом я могу это понять. Но сердцем — нет! Как не убеждай вегетарианца, что мясо вкусное и полезное, он сможет даже его есть. Но не полюбит по-настоящему никогда. Подчинится внешним условиям, но не более. При первой же возможности вернувшись к привычному для него рациону. Тут тоже самое — поймите.
— Кто?... — не сдержался Серион от вопроса, но тут же поспешно добавил, не желая раздражать Эльхену лишний раз: — Неважно, я понял общий смысл.
Женщина удивленно вскинула брови. Это даже ненормально, как этот человек, которого она знала считанные дни, неожиданно близко к ней оказался. Она говорила с ним, совершенно не заботясь о том, что можно сказать, а что нет. Да и понятия которыми она оперировала были скорее “не местные”, но ее это совершенно не смущало и не останавливало. Она даже усмешку легкую себе позволила и более спокойно объяснила:
— Вегетарианцы это те, кто не есть мяса. Совсем.
— Почему? — немного по-детски, искренне слишком, удивился монах и снова смутился: — Простите.
— Расскажу как-нибудь потом, — сказала женщина и на лице ее опять проступила печаль.
— Вы еще не говорили с королем?
— Нет. Не хочу, хотя и понимаю, что надо прояснить ситуацию.
— А что для себя вы решили? — осторожно поинтересовался Серион.
— В свете произошедшего… — она бросила взгляд на монаха и уточнила: — Я имею в виду, то что я вспомнила, а не потом, — мужчина кивнул. — Так вот, мне думается, что нужно отправится искать Лизу самой.
— То есть как? — нахмурился монах.
— Мне нечего здесь делать. Я не смогу смириться с тем… как здесь заведено отношениями играть. Мне будет проще, если я останусь одна. Это меня не пугает. Я даже привыкла больше сама за себя отвечать. Скажите, можно ли нам вернуться…
— Но вы не можете! — Серион перебил ее с такой горячностью, что Эльхена даже опешила слегка.
— Не могу? Почему это?
— Как вы не понимаете! Я же говорил и много раз! Вы спасете этот мир! Все что случилось — воля Богов. Вы не можете отрицать это! Вы восстановите артефакт и в Валарион вернется благоденствие и мир!
Эльхена несколько раз открывала рот, и набирала в грудь воздуха, чтобы высказаться, что она думает по этому поводу, и закрывала. Возражений было много, но все они так очевидны были, что озвучивать их, по ее мнению, не стоило.
— Почему вы так верите в это? — спросила она наконец.
— Потому что так будет! — с непоколебимой уверенностью сказал монах.
— Разве я похожа на того, кто может кого-то спасти? Хватит вам уже! Я попала сюда случайно и ничего не умею. Тем более восстанавливать какие-то там артефакты. Я не маг даже!
— Все случилось так, как было предсказано! “Дева пришедшая из мира иного, восстановит артефакт, когда она воцарится над миром”. Разве вы не видите, что именно так все и происходит? Вы та самая дева! И вы всего в шаге от того, чтобы стать королевой! Разве это не очевидно?
