– Что за знак? Они ведь должны были откуда-то его взять. Тебе не удалось его найти? – спросил Балм.
– Дело в том, что… этого знака не существует ни в одной оккультной литературе, в интернете я тоже не смогла его найти. В каждом деле о нем упоминается, но что это за знак – неизвестно.
– Они что, придумали какой-то свой символ, несколько десятков человек, никак друг с другом не связанных?
– Судя по всему, так, но звучит это жутковато.
– Жутко, но мне кажется, что этому должно быть какое-то объяснение. Ты ведь не думаешь, что сам дьявол указал им этот знак?
Трейси слегка покраснела и неуверенно пожала плечами.
– А как он выглядел, что-то вроде пентаграммы?
– Не совсем. В пентаграмме в пятиконечную звезду вписана голова дьявола, здесь вместо нее что-то вроде ритуальной чаши, а над ней звезда четырехконечная. Этот символ опоясывает тройная линия, которая обрывается у центра звезды, между ее вершинами. То есть звезда наполовину выходит за рамки этого круга.
– И никто не знает, что он означает?
– Нет, но есть предположение, что четырехконечная звезда олицетворяет четырех всадников апокалипсиса, обрывающаяся линия может символизировать рождение и смерть, а чаша означает самого дьявола.
– А тройная линия?
– Здесь все сложнее. Это могут быть три шестерки, видоизмененные, либо библейская троица. Также это может означать три царства. Но все эти варианты могут быть неверны.
– Чертовщина какая-то, – сказал Купер.
Все это время он внимательно слушал разговор. Лицо его было бесстрастным.
– Точно подмечено, Купер. Именно чертовщина.
Балм пытался сохранить скептическое выражение, но губы его дрогнули. За долгие годы службы подобное встречалось впервые. Поверить в то, что Вальё мог внушить какие-то идеи было глупо, но не лишено смысла. Другие объяснения звучали еще менее приятно, потому пришлось удовольствоваться этим.
– Нужно еще раз посетить квартиру Саймона, – заключил капитан.
– Зачем, думаешь мы что-то упустили? Кроме этих символов и дневника мы ничего полезного не нашли, – сказал Купер.
– Но и знака, о котором говорила Трейси, мы не увидели. А он должен быть. У всех пострадавших наблюдалась повышенная тревожность, верно?
– Да, – ответила Трейси.
– Этот парень мог что-нибудь спрятать. Чтобы мы нашли, и не нашел он. Под Вальё за помощью не обращаются напрямую, лишь оставляют следы. Попробуем разрешить эту загадку. Я пока продолжу изучать дневник, Трейси, попытайся еще поискать упоминания об этом символе. Должен же он где-то быть. И распечатай картинки с этим знаком. Нужно найти его в квартире Саймона.
Трейси кивнула и поднялась с кресла.
Сейчас около одиннадцати вечера, я все никак не могу успокоиться. Эта ночь выбила меня из колеи. Состояние крайне тревожное. Сегодня я решил не спать совсем. Временами я не могу себя контролировать, и некоторые минуты моей жизни совершенно выпадают из памяти, я могу очутиться в кухне, хотя последнее мое воспоминание относится к комнате. Сейчас я обнаружил себя, достающим таблетки из-под кровати. Решил сегодня не принимать, хотя во время провала я не смогу никак себя остановить. Спрятал их в другом месте.
Мне хочется рассказать еще один сон, он совсем не был похож на первый, и я все видел от первого лица. Я был зрителем, лишь наблюдал за действиями другого человека. Это была молодая девушка, может быть около двадцати пяти – двадцати семи лет. Некоторые кадры обрывались, и я оказывался уже в слегка другом месте. Что это была за девушка, я не знаю. Помню только ее имя.
